Мне начало казаться, что весь мир сегодня тает слишком быстро,
И также быстро он сворачивает стружкой, ледяной соленой стружкой.
Еще два мига погодя он вроде треснул, и как будто бы был выстрел
И кто-то взял секундных стрелок, смял к клубок, и, не таясь, на нас обрушил.

И стрелки падали страж-птицами и взглядом запрещали даже крикнуть,
А на молчание фундамент выпускал кирпичный шквал шершавить ноги.
Иные даже не выдерживали, даже просыпались, резко, хрипло,
А остальные, помолясь и покусав костяшки, выбрались в итоге.

Они врывались, распуская хлопья яростных воинственных проклятий,
И вот им Храм. Там Бог, пространство, время, может, даже и чего поболе.
А Он зациклил в ленту Мебиуса сон, сидит, смеется, и не глядя
берет всех в горсть, сует за пазуху. Там пахнет. Чабрецом и канифолью.

И мы проснулись, словно кто-то заскорузлою ладошкою погладил.