Никогда до этого в природе я не видел такой симметрии. Предо мной открывался вид, напоминающий абстрактный импрессионизм Марко Ротко. Линия горизонта была невидима, такое ощущение, что её стёрло песчаным ветром.
Как я оказался в месте, где небо сливается с землёй, где вакуум простирается на бесконечные тысячи километров, где каждая песчаная складка похожа на другую, где солнце это не милая окружность, дающая нам позитивные эмоции во время отпусков и каникул, а гигантская звезда смерти, которой абсолютно всё-равно как мы к ней относимся, лёжа у берегов карибского моря?
Скорее всего я являюсь пилотом, об этом свидетельствует уже изрядно покрытый песком самолёт, скорчившийся в нескольких десятках метров от меня. Как меня зовут, сколько мне и всё, что привычно как "данность" утеряно, как слёзы в каплях дождя.
"Чёрт бы тебя подрал..." - подумалось мне глядя на солнце. Я снова осмотрелся. Ничего. Ничего на многие мили вокруг. Кругом царила безнадёжная пустота.
Порывшись в обломках своего корабля, я обнаружил лишь флягу, полную шотландского виски, а присмотревшись внимательно к самому кораблю, я увидел нашивку британского флота.
Меня сопровождала невероятная слабость и головная боль. Такое ощущение, что мне пришлость обходиться без сна не одни и не двое суток. Отпив немного виски, я снова стал созерцать горячую тоску пустыни, как вдруг ощутил, что нечто движется от виска по направлению к подбородку.
Ощупав щёку я обнаружил, что кровь медленно покидает меня. При падении я, по всей видимости, ударился головой. На некоторое мгновение я даже ощутил панику, но брошенный мной взор на пустынный пейзаж заставил меня успокоиться и смриться с участью неудачно приземлившегося пилота. Вряд ли я найду найду цивилизацию через десять тысяч миль, вряд ли я найду некий водоём через двадцать тысяч миль, врядли я сумею дождаться помощи в этой сухой бане, врядли я смогу пересечь хотя бы пять барханов раньше, чем меня разрозит солнечный удар и врядли я вообще погибну от перегрева, силы уже покидают меня, как и кровь.
Хорошо ли то, что я потерял память?
Не знаю. Так же, как я не знаю о существовании собственной семьи. Живы ли мои родители? Или кто-либо из родственников? Сколько в жизни гадостей я натворил перед тем как попасть в точку кипения? А сколько подвигов прославляют моё доброе имя? И какой ценой?
Жутковато. Но перед тем как я стану сам по себе как пустыня, в которой застрял, меня по-крайней мере не будут мучать образы, сожаления, воспоминания и прочие атрибуты человеческой жизни.
Я сделал последний глоток из фляги со словами:
-Божи, храни Королеву! - и заснул.
Скоро бесчанная буря наверняка уничтожит воспоминания обо мне.