От православной панихиды у меня хронически сносит крышу. Церковные старухи гремели ведрами. "Кого-хоронят-то?" "Писателя. Из Парижа вернулся на родину и помер".

Плачу и рыдаю,
егда помышляю смерть,
видех бо во гробе лежащу,
по образу Божию созданную
нашу красоту,
безобразну, бесславну,
не имущую вида...

...и учини го в раи, идеже праведницы сияют яко светила...
...блажени чистии сердцем, ибо тии Бога узрят...
...и не ктому с вами собеседую, к судии бо ухожу, идеже несть лицеприятия...

В общем, пиздец. Наверное, очень стыдно, когда над тобой все это поют, а ты не имеешь на это ни малейших оснований, и, хотя на то в жизни были объективные причины, твои оправдания уже мало кого интересуют.

Поэтому очень хорошо, когда в этот диалог есть возможность вступить еще при жизни.

Нам архангелы пропели: нас давно на небе ждут,
Ровно через две недели начинаем Страшный суд.
На суд, на суд, архангелы зовут,
На суд, на суд нас ангелы зовут,
На суд, на суд, на самый страшный суд,
На самый страшный суд.

Михаил гремит тромбоном, Гавриил трубит трубой,
Рафаил за саксофоном, Уриил гудит в гобой.
На суд, на суд картавые идут,
На суд, на суд плюгавые идут,
На суд, на суд слюнявые идут,
Сопливые бегут.

Ну-ка грянь жезлом железным да по глиняным по лбам,
По красивым, по облезлым, по повапленным гробам.
На суд, на суд покойники идут,
На суд, на суд полковники идут,
За ними под- полковники идут,
Хреновину несут.

В Вавилоне треснет башня, небеса стоят верх дном,
Все дрожат, а нам не страшно, пусть смолой горит Содом.
А нас, а нас давно на небе ждут,
Пускай еще немного подождут,
Пускай сперва Гоморру подожгут
А нам протянут жгут.

Мы невинные младенцы - двенадцать тысяч дюжин душ,
Чистой истины владельцы - мы всегда мололи чушь.
А нас, а нас
Не тронут в этот час,
А нас, а нас
Сперва посадят в таз,
Потом слегка водою обольют -
Вот весь наш Страшный суд.

Вот стоял я в Церкви Иоанна Предтечи на Пресне и бормотал строчки то отсюда, то оттуда, в перемешку, и контачило. А потом во время последнего целования как-то забормоталось про город золотой, и я оттуда поскорее ушел, а все поехали на кладбище.

А я пошел и купил себе теплые зимние ботинки, и не ждите, что эта история сейчас закруглится какой-нибудь классической репризой-кодой, как обычно, потому что по данной теме реприза с кодой будут когда-нибудь еще.