Читаешь иногда рассказ и понимаешь, что ведь собитий таких с тобой никогда не происходило, и персонажей этих не видела никогда. Но вот ощущения, переживания - в точности такие, какие испытывала совсем недавно. Не все. Но очень похоже. Да...
Скажите, а с вами такое бывает? У меня, кажется, бывает

Ближе к делу.




Наблюдения - вещь самодостаточная и любопытная. Нынче ночью мне снилась Лада Бирюк. Она ехиднениким голоском разговаривала со мной по телефону и... К чему такие сны снятся, я знаю. В девяноста случаях из ста по последствиям с ними не сравнится ни одна - даже самая чёрная - кошка. Как минимум это к понедельнику, а максимум... Максимум - к катастрофе.

[показать]
Я проснулась с тоской, уже заранее зная, что день будет испорчен безнадёжно. "У-у-у, убью Бирюк! - решила я. - Стерва какая! И во сне звонит".
... "Не пойти, что ли, на работу?" - подумала я. Это была вялая попытка предотвратить неизбежное.
И тут позвонила Лелька.
- Привет, - радостно пискнула она.
- Привет, - страдальчески отозвалась я.
- Пойдём сегодня с нами на вернисаж, а?
- Не-е-т, - протянула я. - Мне сегодня Бирюк снилась. Я сегодня никуда не хожу. Я сегодня грущу и впадаю в депрессию.
- А кто такой бирюк? Медведь, что ли?
- Ну чем ты слушаешь?! - возмутилась я. - Это не он, а она. У неё длинные ноги и мерзкий характер. Я её ненавижу, она у меня мужа увела.
- Мужа? - изумилась Лелька. - А ты что замужем была? Когда?
- Лучше спроси "сколько?"
- А сколько? - послушно спросила Лелька.
- Двадцать четыре часа, пятнадцать минут и сорок пять секунд, - печально произнесла я.
- Откуда такая точность? - усомнилась Лелька.
- А я по часам отслеживала.
- А-а-а, ну и почему ты нам никогда не рассказывала?
- А я забываю об этом. Подумаешь, важность какая - сутки замужем побыла... Мне об этом только Бирюк и напоминает, снясь дурным сном.
- Может, ты всё-таки поедешь с нами? - ещё раз осторожно попыталась уговорить Лелька.
Я задумалась.Может, и вправду стоит пойти с Лелькой и Серёжей на вернисаж ("жжжж", он жужжит и бьется в окно, как жук). Ну что из того, что полтора года назад я открыла дверь и, услышав бредовое: "Давай поженимся", тут же радостно согласилась, а через сутки после бракосочетания (ха, сочетание-то действительно оказалось бракованным!) позвонила Лада Бирюк и вежливо так попросила к телефону моего супруга... "Супруг!" Офонареть можно, какое слово! Словно холодный луковый суп... "Суп-супруг" взл трубку и исчез, то есть вышел на минуточку. На одну. И потом: "Прости меня, понимаешь, я, она, ты, мы... в общем, давай разведёмся". И развелись. И всё. А теперь вот я сижу, вернее, лежу и не хожу на вернисажи, потому что боюсь. Боюсь приснившейся мне Бирюк! Фу, дичь какая! К тому же это не честно! Получается, ей и муж, и вернисаж... Ну уж нет! Все. Иду.
- Ладно, Лель, а что вернисажить-то будут?
- Там и увидишь, - облегченно выдохнула Лелька. - Мы с Серёжей за тобой в пять заедем. И, ради Бога, не усни, а то вдруг опять эта твоя медведица привидится. Ну, все. Пока-пока. Не спи!
Уснешь тут, как же!..
... Мы спустились на второй этаж, вошли в маленький зальчик, и я увидела фотографии. Работы были определенно хороши. Мне подумалось, что такие выразительные фотографии мог сделать только мужчина. Они размещались парами - портрет и пейзаж. Крупним планом - лица. Женские, очень разные. И одинокие. А рядом город. И они удивительно похожи - женщины и улицы. Женщины в городе и город в глазах этих женщин.
Что ж, ко всему прочему он еще и талантлив, этот Брагин.
А потом... А потом я увидела Брагина. "Та-а-ак, - подумала я, ощутив как сердце переместилось в горло и разом грохнуло куда-то вниз. - Вот оно к чему снится..."
- Эй, очнись, - толкнула меня Лелька, - что с тобой?
- ...а может быть, и не к этому, - задумчиво произнесла я.
- ???
Но, похоже, Лелька устала от меня и уже не уточняла, о чем это я.
- Пойдем, я вас познакомлю. Ты должна написать о нем статью. Хорошую, - с нажимом прошептала Лелька.
Он был красив, этот Брагин. Не очень высок, зато крепок и внешне как-то очень надежен. А ещё у него были замечательные глаза и руки. О таких говорят "красивой лепки". Но то же самое сказала бы и о глазах: они были именно "вылепленными", голубыми и чуть насмешливыми. И зачем ему моя статья при таких данных? Совершенно непонятно.
- Знакомьтесь, это - Антон Георгиевич Брагин, - пропела Лелька, приятно улыбаясь. - А это - Анна, - её улыбка стала ещё шире. - Александрова Анна, - наконец дотянула она свою партию.
- Мне знакома Ваша фамилия, - произнёс Брагин ( и - о ужас! - голос у него был такой же замечательный, то есть крупный и выпуклый).
- Она четвертая в списке после Ивановых, Петровых и... - Тут Лелька очень больно ущипнула меня за руку, но я все же закончила:
- ...и Сидоровых.
Он смущенно кашлянул и улыбнулся.
- Не очень удачное начало, да?
"Начало чего?" - мелькнуло у меня.
- Не очень-то, - согласно кивнула я.
- Может, попробуем еще раз? - предложила Лелька.
- Давайте, - согласилась я. И Лелька повторила свою партию.
- Знакомьтесь, это - Антон Георгиевич Брагин. А это - Александрова Анна.
- Мне абсолютно незнакома Ваша фамилия, Анна, - хорошо поставленным голосом очень серьезно произнес Брагин. - Вам понравились мои работы? - услышала я откуда-то сверху.
- Да. - Я подняла на него глаза и... у меня появилось ощущение, что я нахожусь глубоко-глубоко под водой, метров этак 100-150, а то и больше. Вспомнился один английский детектив, где было что-то о накоплении азота, образовании пузырьков из оного и инвалидности в результате. С моих 100-150 мне подниматься как минимум минут десять... - Ха-ха, инвалидность мне обеспечена.
- Что Вы сказали? - неуверенно переспросил Брагин.
Это означало, что последнюю фразу я произнесла вслух.
Вы не возражаете, если я закурю? - проигнорировала я его вопрос и улыбнулась своей самой дружественной улыбкой! Вот так! Очень открыто и бесполо! Хи-хи, похоже, его огорчила моя улыбочка! Вот и чудненько! Вот и славненько! Значит, незря я старалась - чуть скулы судорогой не свело.
Я закурила. Между прочим первый раз за последние несколько месяцев. "Ослица", - мимоходом укорила я себя, но зато теперь можно сосредоточенно курить и молчать. Может, это у меня манера такая - курю себе, молчу, никого не трогаю...
Брагин, видимо, собирался нарушить это мое "курю-молчу". По его лицу было видно, что он сейчас ка-а-ак скажет!" О Господи! Если он сейчас спросит, всегда ли я так разговорчива, я разочаруюсь в нем раз и навсегда, и все, слава Богу, закончится, так и не начавшись".
- Послушайте, - начал он, - я стою здесь и не знаю, что мне делать. В голову лезут дикие фразы вроде: "А скажите, Анна, Вы всегда так разговорчивы?"- отчего я чувствую себя совершеннейшим болваном? Как Вы относитесь к болванам, Анна?
- Как к слабительному, - ляпнула я.
Его брови поползли вверх.
- Это так же неизбежно, а потом всегда смешно и неудобно, - пояснила я с безучастным видом.
Брагин как-то приглушенно всхрюкнул.
- А не выпить ли нам с Вами кофе? - наконец, справившись с собой, спросил он, слегка, правда, сдавленым голосом. - Это, кстати, немногое, что я варю хорошо, даже очень хорошо.
"Да! Да! Да! - завопил мой внутренний голос (проснулся-таки), конечно, да! Мы сейчас же едем варить кофе. Он умеет хорошо варить кофе, а ты печь пироги. Боже, какая прелесть!"
- Очень жаль, но я не пью кофе... и чай тоже, - поприжала я так некстати проснувшийся голос.
- Ну что ж, не пьете, так не пьете, - как-то слишком уж равнодушно улыбнулся Брагин, извинился и направился к какому-то толстому гражданину в очках, беседовавшему с Сережей. Его равнодушие было столь притворным, что мной прижатый внутренний голос озадаченно хмыкнул.
Ко мне подошел Сережа.
- Я давно за вами наблюдаю, - противным гнусавым голосом дяденьки их телевизионной рекламы протянул он. - Ты что, укусила Брагина, что он так взъерепенился?
- Брагин взъерепенился? Скажите на милость! А мне казалось, что он бесстрастен как... как... слон после обеда, вот! А может, он просто нервный, - высокомерно ответила я и гордо удалилась. А что мне оставалось делать? К тому же я хотела еще раз пройтись по залу и посмотреть работы, желательно в одиночестве. Но не тут-то было! Меня не покидало ощущение чьего-то присутствия, будто кто-то ходит за мной след в след и дышит в затылок. Этот "кто-то" меня изрядно нервировал. А может быть, на самом деле ничего такого и нет, а это я просто потихонечку становлюсь параноиком или параноичкой? Ща-а-с как обернусь да ка-а-к закричу!.. "Как закричишь?" - тут же поинтересовался навязчивый внутренний голос. "Громко, вот так: а-а-а..."
- ...пчхи, - успела я в последний миг скорректировать издаваемый звук. Для убедительности даже высморкалась ( тихонечко так, интеллигентненько, в носовой платочек) и одарила окружающих извиняющейся улыбкой. Меня простили! Еще бы! Я само очарование. Скромное обаяние чихающего критика.
Я снова принялась рассматривать портреты, а этот "кто-то" сверлили мой затылок. Я возмущенно обернулась и тут же наткнулась на чуть насмешливый, упрямый брагинский взгляд.
Он смотрел на меня и ждал, терпеливо и чуть насмешливо. Где-то там, во мне, зазвенели тревожные колокольчики. Да уж колокольчики. Сирена это была самая натуральная, милицейская или скоропомощевская. И взвыла она так же страшно и натурально. А он все смотрел и ждал. Я отвела взгляд и... ну, да, да, да - а для чего же он еще мне снился, этот гадкий сон! "Вот блин!" - тихонечко присвистнул внутренний голос, таким образом приветствуя появление Лады Бирюк, которая красиво, через весь зал спешила к Брагину. "Хорошо идет, как линкор", - поделилась я впечатлением с внутренним голосом.
Она спешила к нему, он смотрел на меня, а я наблюдала за ней. Весьма приплюснутый треугольничек вырисовывался. А приплюснешься от такой жизни! Неужели все повторяется? Да уж, судя по всему, так оно и есть. "Стечение обстоятельств", - вздохнул голос. "Сон в руку", - уточнила я. Итак, она спешила к нему. Но что-то в этой сногсшибательной Ладе Бирюк было не то. То ли ноги стали короче, то ли глаза больше. Во, точно, глаза! Это же мои полуторагодовой давности глаза! Вот это да! ЛАДА БИРЮК, - железная, высокомерная Лада Бирюк, сногсшибательная Лада Бирюк, "это-просто-офигеть-какая" Лада Бирюк больше не существовала! То есть абсолютно! К спине Брагина спешила безнадежно влюбленная женщина. Она так к нему шла! Мне даже почудилось, что я слышу стук ее сердца, "ритм галопа", так это, кажется, называется в медицине. Я поежилась. Она спешила к нему, а он смотрел на меня. И ждал. Ну что ж, вот он звездный час. Я понимала, его взгляд требовал решения. Здесь и сейчас, раз и навсегда. От напряжения у меня по спине не просто мурашки, а целые стада сороканожек гарцевали ( или нет, гарцуют, кажется, табуны, а не стада, а стада... да Бог с ними, со стадами!). Он смотрел и ждал. Вот сейчас я ему кивну и... "Всю жизнь будешь кошмарным сном для Лады Бирюк", - вдруг влез мой внутренний голос и весь сжался от страха - что-то сейчас будет?
Он ждал, она шла к нему, а я... я потупила взор и от невероятных мытарств души, от сознания неспрведливости и укора совести, потому что поняла, что не хочу быть чьим-то пожизненным кошмаром. И не кивну я сейчас этому разнесчастному Брагину, и жаль мне эту бедную Ладу Бирюк и пуще всех себя, бедняжечку, и нужно же что-то делать. Поэтому глубоко вздохнув, я зажмурилась и, натыкаясь на граждан, подалась к выходу. Глаза открыла уже на лестнице.
И вот сижу я за своим столом, тупенько смотрю газетку, а там о Близнецах: "Подвержены периодам острых непредвиденных реакций психологического характера". Вот оно самое! Кажется, именно такая реакция и случилась! Ай-ай-ай! Нехорошо как! Ну и ладно. Ну и пусть.
Звонит телефон. Это, конечно же, Лелька. Беру трубку и слышу Лелькино:
- Ну?!
- Ну, ну! Баранки гну! Напишу я про него статью, напишу. Чудесную-расчудесную, - попыталась я направить разговор в безопасное русло.
- Я не об этом, - прокурорским тоном произнесла Лелька.
- Знаешь, Лель... Ты, быть может...О, духи такие есть "Быть может", знаешь?
- Дальше, - Лелька была неумолима.
- Ну вот, ты, быть может, подумаешь, что я окончательно свихнулась, но сообщаю тебе, что Брагину я дала отставку по причине того, что испугалась. Испугалась этих глаз его, этого голоса, своего хорошего к нему отношения и несчастной Лады Бирюк.
- Фу-у-ух, - вздохнула Лелька. - Таки она, да?
- Словом, он позвонил мне минут десять назад, совершенно сбитый с толку, а я извинилась и сказала, что уже нашла себе "нишу в пространстве", и все тут. Мол, понимаете, Антон Георгиевич, знаете ли... В общем этому камню на душе у меня не лежать. В конце концов, сколько же можно... Жизнь проходит и не оглядывается, вот ведь гадость какая!
- А он? - почти прошептала Лелька.
- А он сделал паузу, а потом зазвучал. Но зазвучал уже ностальгически по тому, чего, слава Богу, не было. Я его понимаю, но... хватит.
- Хватит, - согласилась Лелька.
Мы помолчали еще немножко о том, что еще быть может... и спокойно попрощались.
А Лада Бирюк мне сниться больше не будет... быть может...