Летом вышла книжка о начале рейва в России. Шульру по этому поводу взяла для нас интервью у Поповой и Шульженко. Интервью опубликовали, но, к сожалению, вырезали оттуда кусок про пирсинг. Вот полный текст. Очень смешной, правда.

У диджея Слона вышла книга о начале рейва в России. Она называется «Рейволюция. Как это было на самом деле» и построена на интервью с участниками событий, в основном, промоутерами и диджеями. Мария Шульруфер обсудила книжку с двумя ее героинями – Леной Поповой и Анжелой Шульженко. ////////

Лена Попова: Ну-ка, дайте на минутку… я хочу найти то место, помните, где Анжелка говорит: «Я приехала танцевать, я солидная артистка больших, малых и академических!..» Прикиньте, недавно мы с друзьями бухали вино и стали эту книжку читать с выражением…

Мария Шульруфер: Надо радиопьесу сделать, я считаю.

Лена Попова: Или фильм снять. Берешь всех персонажей и заставляешь их читать по книжке свои слова. И чтобы какие-нибудь друзья-некрореалисты снимали на 16 миллиметров. А потом всё это по-тупому нарезать и вставить такие вспышки со старыми фотографиями и видео.

Анжела Шульженко:Что-то тут мало фоток, кстати.

МШ: А Олег Слон жаловался, что весь урожай собрал Хаас в книжку «Корпорация счастья», которая раньше вышла.

АШ: Да ни фига! Там же фоток с рейвов вообще не было, только с пьянок и из сквотов.

ЛП: Там есть одна, где я верхом на Володе Захарове в купальнике. Год, наверное, 1990-й. Я тогда еще была не диск-жокеем, а художником, у меня была выставка в «Борее».

АШ: Вот это моя любимая фотография: художник Макс Галицкий с расквашенной физиономией и Катька Лысая – еще один наш ветеран звездных войн. У нее тут очки без стекол, настоящая фашистская пилотка и воротник из двухголовой лисы.

ЛП: А я рассказывала, как я этой зимой Катю встретила? На Финском заливе, недалеко от Прибалтийской. Идем по ледяному заснеженному заливу, и вдруг вижу – сидят двое, надевают коньки. Девушка и парень, в говно пьяные. Пригляделась – Катя. В десяти юбках, как бабки на рынке. Я говорю: «Катя, ты, что ли?» - «Да.» - «И куда вы собрались?» - «В Финляндию!» Надевают коньки и уебывают в ледяную даль.

МШ: Вам книжка-то Слона понравилась?

ЛП: Очень!

АШ: Понравилась! И делали они ее с Кириллом так ненапряжно. Слон меня вызвонил на чашечку кофе, мы с ним попиздели, поржали – и все, материал готов. Со Слоном очень легко, он легкий человек.

ЛП: У нас же всего три книжки выходило по этому поводу. Первая, стоговская – непонятная. Я его вообще не помню в те времена. Его книжка так смешно начинается: мол, с героями эпохи уже не поговоришь – кто уехал, кто сторчался… А на самом деле все просто его послали куда подальше и разговаривать не стали. Вторая – Андрея Хааса. Ну, он там со своей точки зрения рассказывает, что ему больше запомнилось. А вот у Слона такая тема – он не давит на свою собственную историю.

АШ: Да-да, это мне очень понравилось. Я помню, когда он сказал, что будет книжку писать, я подумала: ну, не знаю, то ли это какие-то комиксы будут, то ли роман-мемуар…

ЛП: Так комиксы и вышли!

АШ: Отлично, что он это сейчас затеял. Потом-то уже старенькие будем, память не та, будем все перевирать.

ЛП: Анжела, помнишь, когда мы жили на Фонтанке, у нас во внутреннем дворе-колодце была такая гора мусора этажа до третьего? И мы любили сидеть на кухне и целиться в крыс разной фигней.

АШ: Да. Шоколадная была кухня, кстати. Мы там покрасили все белой водоэмульсионкой, а пол и стены снизу обили леопардовым мехом. Только потом пришел Валера из «Новых композиторов» и все заблевал.

ЛП: Мы еще тогда нашу первую кассету записывали. 1995 год.

АШ: Валера пришел, Африка и Курехин. А Курехин привел Дугина, который теперь политикой занимается. Курехин зарядил лекцию про грибы, а Дугин свое: «Нужно накормить всех свинцом!» Было очень весело… Мы пытались записывать микс, а они нам жутко мешали…

ЛП: Вы знаете, кстати, что в Белоруссии запретили опен-эйры? Закон вышел. Еще недели три назад я была в Бресте, и там была вечеринка на барже, а сейчас это уже запрещено. То же самое в Лондоне – еще года с 2000-го.

МШ: А где сейчас хорошо играть? Есть какое-нибудь место офигенное?

ЛП: Минск. Как и всегда.

АШ: Я помню, меня в 1995 году туда пригласили выступать, это была чуть ли не первая вечеринка. Я еще позвала своих подружек – в качестве танцевального шоу.

ЛП: Это ты не про то рассказываешь, когда мы ездили на день рождения, и Буре пирсинг вырвали?

АШ: Нет, это позже было.

МШ: А что случилось с пирсингом?

АШ: Катя Ангел, которая лысая, обожралась вместе с Бурей кислоты и случайно наступила ей на пирсинг.

ЛП: Это был день рождения одного из наших минских промоутеров. Он говорит: «Лен, приезжай, и еще нам нужно шоу. Какое-нибудь пожестче». Я говорю: «Есть шоу-группа «Природа» - то, что нужно».

АШ: И мы поехали – их двое, мы и группа Pep-See.

ЛП: Народу было немного: частная вечеринка. Pep-See уже выступили, я играю, а девчонки в своих костюмах танцуют у меня за спиной. И вдруг я вижу по лицам публики, что там происходит какая-то жесть – но никто отойти от сцены не может, все в ахуе и явно думают: «Вот это шоу!». Оборачиваюсь – вся сцена в крови, а эти танцуют.

АШ: Потом выяснилось: Буря для выступления взяла и к своему пирсингу в клиторе привесила на цепочке такой унитаз. А Катя случайно наступила на него и вырвала. Пирсинг был в удачном месте – там, где нервов почти нет, и больно особенно не было, зато крови – море!

ЛП: А организатор ко мне подходит и говорит: «Ленок, спасибо, такое шоу! Откуда они столько краски-то взяли?»

АШ: Вообще в девяностые на вечеринках играло все вместе: и джангл, и хардкор, и транс, и хаус, и техно, и мне это нравилось – слушать все направления, а не циклиться на хардкоре. Я как-то играла после Вани Салмаксова. Ваня доигрывает свой хаус, а к нему подваливает бычок и такой: «Слышь, скажи диджею, пусть поставит че-нибудь помедленнее». А мне играть! Я ему киваю: мол, щас все будет, а сама в панике кидаюсь к Михе Воронцову. Ну, и Мише как устроителю пришлось поставить на сцену камуфляжного охранника с автоматом, потому что 1990-е – это был самый жесткач. Люди могли себе что угодно позволить: пистолет приставить или избить. Но зато был кураж, адреналин!

ЛП: И эти же бычки, съев одну таблетку, превращались в котят. Они хотели быть модными и жрали таблетки с большим энтузиазмом.

АШ: Кому-то это, кстати, пошло на пользу – перестали быть такими уж дебилами.

ЛП: А тогда почему-то считалось, что диджеи торгуют наркотиками. Однажды нас остановили какие-то бандосы и стали требовать драгсы. Мы им: «Вы чего? Какие драгсы, у нас только пластинки». А они: «Ага, значит, они у вас в пластинках. Ну-ка вытряхивайте всё». Придурки… Анжелка, так это после той же вечеринки Катю давили автомобилем?

АШ: Лысую? Я такого вообще не помню.

ЛП: Да помнишь. Когда она с такими протекторами по спине пришла. Она тоже там попала в какой-то рамс, и эти бандиты стали ее пугать, положили ее на асфальт и наезжали автомобилем.

МШ: Как это, автомобилем?

ЛП: Ну, так, децл ее придавливали, не то чтоб ездили по ней, конечно.

АШ: Лена! Ты хочешь мне сказать, что она пришла задавленная автомобилем? По Кате едет машина, но Катя такая напряглась – и нормально! Так?

ЛП: Ну протекторы-то я помню!
Афиша №13(105)