(бегущий по лезвию 2049)
самые сильные моменты фильма связаны с цифровыми
сбоями, прерываниями, рассинхроном - с этим
печальным глитчем нового времени, неизбежной долей
ошибки, составляющей повседневность.
эротическая сцена, где цифровая эмуляция
домохозяйки-компаньонки синхронизируется с живой
проституткой, чтобы _почувствовать_, но
синхронизация эта условна, получается четверорукое
существо, догоняющее собственные движения, образ,
проступающий сквозь материю, странное умножение
преодоления неполноты. или спонтанное
эмоциональное движение - "джо, с тобой всё в
порядке?" - "с тттббой всёвпрррррядке" заедающее
из-за электрических неполадок в системе,
повторяемое раз за разом, и потому потерявшее своё
значение живой непосредственности, но всё же
остающееся странно живым из-за каждый раз чуть
по-новому проявляющейся ошибки. или поединок
старого и нового блейдраннеров среди вспыхивающих
и гаснущих спотыкающихся записей-голограмм старых
эстрадных шоу элвиса. сбоящая, но повторяющаяся
раз за разом программа считывается как попытка
преодоления собственной сущности, выход из ряда
вон, в заведомо тёмное пространство по ту сторону
необходимости.
фильм стал бы лучше, если бы после того как джо
понял, что по ошибке считал себя тем-самым-
избранным, повествование вместе с ним ушло бы на
обочину хода истории, упустив из виду пафос
предполагаемой революции и циклопическую
правильность геометрии архитектуры пространств,
сосредоточившись на потерянности, на этом самом
сбое, ошибке, отслоении - то есть
индивидуальности. если бы он просто остался где-то
там на ступеньках, не успев проиллюстрировать нам
машину сопротивления, оставив в стороне логику
действия, сосредоточившись на снежинках, падающих
в ладонь, заслонив непосредственным ощущением
связи смыслов - это был бы успех, ведь
действительная революция есть формирование нового
языка, сдвиг точки сборки.