Едва ли можно гордиться тем, что город был местом ссылки. Палдиски – не Шушенское, что ни говори. Башкирский поэт Салават Юлаев провел здесь на каторге 22 года. Памятник ему был поставлен раньше, чем скульптору Амандусу Адамсону, местному жителю. Кто читал поэмы Салавата Юлаева? У всех на слуху больше хоккейная команда с таким названием. А при нынешнем всеобщем грамматическом пофигизме, когда кавычки в названиях стали анахронизмом, забавно читать, что Салават Юлаев стал чемпионом России…

Задавшись целью познакомиться с творчеством башкирского поэта, я прошелся вдоль полок трех библиотек, но ни на букву «С» (Салават), ни на букву «Ю» (Юлаев) не нашел ни одной книжки. Библиотекарь направил меня в Национальную библиотеку, но и там есть только три книги в разделе «о нем».

Правда, есть на букву «З» – исторический роман Ст.Злобина «Салават Юлаев», в сюжетную канву которого вкраплены строки из песен и малайки-Салаватки, и зрелого жягета Салавата. Они, песни, рождались у него по любому поводу. Не будем судить слишком строго о «творчестве» батыра. Песни народных сказителей, получивших в среде гяуров определение «песнь чабана: что вижу, о том и пою», – для каждого народа, как для русских – Пушкин. Нам и музыка большинства народов бывшего СССР, исполняемая на инструментах «одна палка – два струна», тоже кажется странной. А им наша «пианина» – дикость. Разные мы.

Как Палдиски помолодел на 65 лет

В Балтийском порту бывали люди и позначительнее. Ученый-агроном, писатель, естествоиспытатель и общественный деятель Андрей Тимофеевич Болотов. Он описал свое пребывание в Рогервике, как называли Палдиски в XVIII веке, в «Жизни и приключениях Андрея Болотова... »

Не мог не бывать здесь старший брат декабриста А.А.Бестужева-Марлинского и сам декабрист Бестужев Н.А. Он служил помощником начальника маяков Финского залива. П.А.Вяземский, поэт и критик, тоже приезжал в Балтийский порт. А.Фет служил в Палдиски и жил, кстати, на мызе Леэтсе. Он защищал город во время Крымской войны и посвятил ему стихи. Им всем можно воздвигать монументы. Приличный город ставит памятник своему основателю, кем бы он ни был. Понятно, что на «Медного всадника» у мэрии денег нет, так хоть бы мемориальную табличку «Здесь был Петя» прибили к вратам. Или «тете Кате», коль скоро отсчет городских лет ведется от ее указа.

Нет, памятник поставили каторжанину-юлбасару. Причем поставили сами башкиры на свои деньги. А местные «Медного Салавата» сперли. Тот памятник, что мы видим сегодня – Салават-дубликат. Так говорят местные жители, а они-то знают наверняка… У меня даже сложилось впечатление, что клонированный «Салават» уже не столь подобострастно смотрит в сторону мэрии. Может, дело в ракурсе.

В «Моих воспоминаниях» А.Фет пишет, что ежедневная близость моря «меня победила окончательно, чему свидетельством служат все мои приморские стихотворения, принятые в тогдашнее время тургеневским литературным кругом так сочувственно». Увы, мы не принадлежим к тургеневскому литературному кругу и, сравнивая «приморские стихотворения» Фета со стихами, знакомыми нам по школьной хрестоматии, мы можем лишь посочувствовать: это не самые лучшие его произведения. Тем не менее...

Сейчас, когда цари снова в почете, а бунтари, вроде Пугачева, не в чести, странно видеть памятник... чего уж миндальничать – уголовнику. Неужто в истории Башкирии не нашлось человека достойнее?

О месте С.Юлаева в истории Башкортостана мы поговорим чуть позже. Для нас важно, что в истории Палдиски он сыграл не последнюю роль. Замечу – в современной истории. Когда башкирские товарищи в глубокие советские годы приезжали в Палдиски, они немало были удивлены, что в городе нет памятника Адамсону. Ох, как долго длилось их удивление, ибо памятник аборигену установили не так уж давно.

То, что в экспозиции музея нет никаких упоминаний о вышеперечисленных деятелях российского посола, можно объяснить их «происхождением». Но лишь упоминанием о том, что адмирал Йоханн Питка был выпускником палдиской мореходки, ограничивается связь города и исторической личности всеэстонского масштаба. С Палдиски и окрестностями связан и другой, не менее известный в живописных кругах, эстонец-художник Николай Трийк. Он даже похоронен неподалеку от черты города. Я узнал об этом из старого буклета 1997 г. Сейчас таких не выпускают.

Десять лет назад город отмечал свое 280-летие, и «День за Днем» поместила по этому поводу заметку. В этом году город не будет праздновать 290-летие, ибо по новому мэрскому календарю отсчет решено вести не со дня основания, как у нормальных городов и людей, а со дня предоставления населенному пункту прав города. За десять минувших лет Палдиски помолодел на шестьдесят пять лет. Чего только не бывает в истории, когда ее начинают писать политики. Если считать года сперва с момента рождения, потом – со дня получения паспорта, потом – со свадьбы и т.п., то, скажем, женщина никогда не будет старше 18-ти.

Когда же политики начинают вести отсчет от каких-то им приятных дат, то это уже – туркменский синдром. Или башкирский. В Башкирии радуга называется «мостом Салавата». Можно начать, а по сути дела так и есть, вести палдиское летоисчисление с момента вывода советско-российских войск. Какая такая история была у города до прихода в мэрию господина N? Женщинам скрывать свой возраст простительно. Это кокетство. У политиков – это маразм. В геологии Палдиски можно отыскать следы неолита, в истории – мёлдерский период. Был ведь!

Человек-символ

В состав России Башкирия вошла добровольно, как пишут в БСЭ, в 1557 году. Как при Иване Грозном народы добровольно входили в состав России, мы знаем очень хорошо. Вот как описывает события тех лет историк Н.М.Карамзин: «Россияне пять лет не опускали меча: жгли и резали. Без пощады губя вероломных, Иоанн награждал верных: многие казанцы добровольно крестились... самые отдаленные башкирцы приносили дань, требуя милосердия. В 1557 г. Иоанн послал в сию несчастную землю, наполненную пеплом и могилами, стряпчего, Семена Ярцева, с объявлением, что ужасы ратные миновались, и что народы ея могут благоденствовать в тишине как верные подданные Белаго царя».

Свою радость от проживания в «единой семье братских народов» башкиры выразили восстанием 1662 г. Против чего восставали? Против захвата башкирских земель московской администрацией, против злоупотреблений при сборе ясака. Помощи просили у симбирского царевича Кучука. В 1681 г. местные феодалы подняли восстание под лозунгом «священной войны» против русских. Повод восстать – насильственная охристианизация нерусского населения Поволжья и Урала. В 1705-м башкиры протестовали против повышения налогов и поставки лошадей башкирской породы в русскую армию. И даже БСЭ приписывает «и сопровождающих их злоупотреблений». Была даже попытка создать башкирское ханство. В 1735 г. башкиры были против строительства русских крепостей на башкирских землях, причем – на отнятых как у крестьян, так и у феодалов. Наконец, восстание 1775 г. или восстание Батырши. Оно совпало по времени с пугачевским бунтом.

Интересно, что отец Салавата Юлаева Юлай Азнамин участвовал в путче 1735 года. Салават же Юлаев был мобилизован на подавление пугачевского бунта. Ст.Злобин в своем романе (люблю я это дело – книжки пересказывать) довольно занятно описывает, как сын юртового старшины попал в русскую армию; как он еще раньше познакомился с Пугачевым… Под Оренбургом он перешел на его сторону и таким образом стал дважды преступником: перебежчиком и бунтовщиком. Это с точки зрения Кремля. Но уже тем, что Салават боролся против русского самодержавия и продажных феодалов на службе у московского царя, он и любезен башкирской истории. Во что труднее всего поверить, так это в то, что четырнадцатилетний парнишка ударом ножа завалил медведя. Это из области олимпийских сказок про Геракла. Там чуть ли не грудничок змею задушил. Наверное, и эпизод с медведем взят Злобиным из башкирских преданий. Но это не умаляет образа национального героя.

Кабы не роман Злобина, который я успел перечитать, пока готовился материал про болота, я бы и не вспомнил одну деликатную подробность. Подавлял бунт Пугачева и охотился на Юлаева некто Иван Иванович, полковник Михельсон. Вспомнили? Я.Кросс «Имматрикуляция Михельсона». Он, конечно, никакой не Иван Иванович, но это дела не меняет. Эст ловил башкира в угоду немецко-русской императрице. Поймали же Салавата свои, башкиры. И вот памятник бунтарю ставят на родине его изловителя. Чудны дела твои, История!

Побывавшие в Башкирии палдисцы были несколько удивлены тем, как преподносится житие С.Юлаева в самой Башкирии. Был «товарищ Юлаев» чуть ли не башкирским наследным принцем. Удайся затея с башкирским ханством, С.Юлаев стал бы ханом… Так выходит и по Злобину.

Он не был простым башкиром. Совсем не простым. Когда узнаешь, сколько земли и лошадей башкирской породы его род потерял от «национализации», понимаешь, что мудрено было не ополчиться против режима. Но не зная этих подробностей, я был априори прав в своих домыслах о причинах возвеличивания Юлаева-«зэка»… Чего нет в историческом романе, так это описания каторги в Палдиски. Но о том, как жили в то время в этом уголке российской Эстонии, можно прочитать в любопытной, почти самиздатовской, справке «Балтийский порт», составленной «по просьбе полковника по Адмиралтейству Ф.К.Барыкова, заведовавшего земельным участком (бывшей крепостью) в городе Балтийском порту, принадлежавшем Морскому корпусу» (в музее нет).

В 1918 г. белогвардейцы провозгласили Уфимскую директорию. Ну а в 1919 г. Башкирия была «добровольно» включена в состав РСФСР. Как это происходило в «незабываемом 1919-м» и говорить не приходится. Так что памятник Салавату Юлаеву в Эстонии – это своеобразный вызов. Завуалированная обронзовевшая мечта о независимости. Мы найдем точное слово, характеризующее идейное содержание памятника в диссертации М.Х.Идельбаева (Уфа, 1978) «Салават Юлаев – поэт-импровизатор, мыслитель и героический образ».

Вот оно! Это не столько памятник конкретному человеку, сколько героическому образу борьбы за свободу. Образ этот – «двойного назначения». При «красных» – это герой, боровшийся с самодержавием и угнетателями трудового народа. При новой власти – герой, отстаивавший национальные интересы башкир. Умно.

Нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что башкиры, как и крестьяне в Махтра, не столько возмущались отъемом земли, налогами и уводом лошадей, сколько... злоупотреблениями чиновников. Кстати, в этом году махтраские крестьяне отмечают 150-летие Махтраской войны. День в день.

И раз уж мы затронули тему восстаний, то приведу-ка я пару строк из песни, которую сложил, по преданию, батыр Мурадым: «Гяуры отнимут землю твою, понемногу порубят леса для заводов, где возьмете, мужи, хозяева темных лесов, вы желтого меду?». Провидцем был сей батыр. Так все и случилось.

Выражаясь высокопарно, можно сказать, что богатырский лук Ш’гали-Ш’кмана все еще натянут в сердцах башкир, и экспозиция музея тому ярчайшее подтверждение. При такой постановке вопроса Палдиски можно считать не местом ссылки, а местом эмиграции, откуда и будет спущена тетива.

Жаль, урусы этого не понимают. Так называемый ВРНС (Всемирный русский народный собор) выступает с призывом стереть с карт имена Ленина, Степана Разина, Емельяна Пугачева, а «Екатеринбургская инициатива» ратует за вымарывание из истории имени Салавата Юлаева. Даже термин придумали – «десалаватизация». Это, якобы будет способствовать «нравственному оздоровлению российского общества». Правда, отмечают «комментаторы» в блогах, сделать это будет сложно, т.к. сам Путин был награжден орденом Салавата.

Художник Николай Трийк

Про адмирала Й.Питку много написано, а вот о художнике Николае Трийке мало. «Николай Трийк – сложная творческая личность», – читаем в книге «Eesti kujutav kunst». А каких вы знаете «простых» творческих личностей? Между тем эта «сложность» прослеживается даже в энциклопедических статьях разных лет. Некоторые, но весьма существенные, на мой взгляд, разночтения в ENE (1976) и в ЕЕ (1996) о многом говорят. В ЕЕ нет даже портрета художника. Ничего не говорится о том, что его выперли из училища Штиглица за участие в революционных событиях 1905 г. Одно издание упоминает о карикатурах на буржуазию, другое умалчивает. В красной книге он бывал в Норвегии, в черной этот период опущен, хотя влияние норвежского художника Э.Мунка ощущается в его работах не меньше, чем Н.Рериха. (Издания отличаются цветом. –Прим. ред.) О картине, на которой изображен калевский «Леннук» (висит в Художественном музее) в одном томе можно прочитать, в другом – нет. Предвидели издатели 9-го тома ЕЕ, что будет другой «Леннук», некалевский. Народная романтика вкупе с карикатурами на буржуазию – это не наша манера рисования…

Еще когда Художественный музей находился на Тоомпеа, меня удивило то обстоятельство, что эстонский художник Трийк рисовал какие угодно страны (Финляндию, Норвегию) и почти не рисовал Эстонию. Вопрос вопросов: какое отношение Н.Трийк имеет к Палдиски и окрестностям и почему он похоронен именно здесь? И не просто здесь, а на фамильном кладбище фон Эвальдов… Сын портного, у которого было семеро по лавкам в буквальном смысле, покоится на погосте фонов. Miks?

Ответ на этот вопрос мы найдем в диссертации Э.Пихлака «Николай Трийк. Творчество и общественная деятельность». В автореферате, разумеется, не уточняется, кем именно приходился некто Л.Эвальд Н.Трийку. Просто написано «родственник». В 1914 г он нарисовал портрет М.Эвальд…

Искать ответ на вопрос, кто такие фон Эвальды, в последних изданиях энциклопедий – напрасная трата времени. Но можно заглянуть к Брокгаузу и Ефрону. Эвальды, как и Розены, делились на «белых» и… нет, не красных, – «черных». По цвету волос. В 625 году, просто в 625-м, жили-были два англосаксонских священника. С тех пор Эвальдов расплодилось великое множество. И почти все они были писателями. Герман-Фредерик – датский романист; Иоганнес – поэт; Иоганн-Иоахим – писатель, но уже немецкий, как и Иоганн-Людвиг. Был еще критик библейского текста, собиратель растений (гербарист) и знаток арабских языков (арабист) Георг-Генрих Август. Был датский генерал Йоханн фон Эвальд. Но все они нас как-то мало интересуют.

Было, пожалуй, два Эвальда, косвенно связанных с Эстонией. В Берлине врачевал Карл-Антон. Примерно в это же время, когда там предавался искусству наш Трийк. А еще был Эвальд со странным для рода, но знакомым нам до боли отчеством – Васильевич (Аркадий Васильевич), который во время Крымской войны защищал Балтийское побережье. Он опубликовал в «Отечественных записках» рассказ «Как я командовал ротой»…

Вот так начинаешь интересоваться могилками и в такие дебри забираешься…
Не менее удивительно и то, что на картах кладбище есть, а поселения нет. Как известно, помещики строили склепы на некотором удалении от жилья. А тут впритык: кладбище имеет общую ограду с какой-то дачей. На первый взгляд – странно это.

Но о чем мы говорим! В Интернете по поводу Н.Трийка, например, есть ссылка на сайт restoran.by. Там все про жратву, однако. В паутине мы узнаем, что две картины Н.Трийка, купленные на аукционе в 2004-м, покупатель решил довольно скоро продать, т.к. они «не вписывались в интерьер». Из издания в издание на русском языке, а с бумаги на экраны перекочевывает рисунок «Поэт Ю.Лийва (1909)». Если написать «Поэт А.Пушкина», какой в русских кибуцах поднимется вой! Откуда ж знать, что и эстонские фамилии склоняются. Картина «Леннук», которая поначалу называлась «Поход Калевипоэга на север», в русских версиях называется незамысловато – «Самолет», хотя на картине – плавсредство. Это камень в огород интеграции и уважения к соседям…
В Национальной библиотеке Николай Трийк сдан в архив. Только там вам выдадут автореферат. В год 90-летия Эстонской Республики ученик А.Лайкмаа и единомышленник Н.Рериха должен был бы быть любезен народу уже тем, что знаменитый Крест Свободы в 1919 г. нарисовал Николай Трийк. Ордена чеканили по его эскизу. И первые эстонские деньги печатались в 1919 г. в том числе и по его рисункам. Но всего этого вы, господа туристы, не узнаете в музее вечно молодого (или скажем так: молодеющего с каждым мэром) города Палдиски. Разумеется, в диссертации 68-го года нет ни слова ни о Кресте, ни о казначейских билетах Банка Эстонии, но за Эвальдов – спасибо. Есть от чего начинать дальнейшие поиски.

Но, может быть, именно для того, чтобы узнать, чего вы не узнаете, и стоит разок съездить на край обрыва. Там живут люди, которые знают и расскажут куда больше, чем собрано в музее.

Фото: Валентин Волошко, Интернет
На первой фотографии:
Эстонский «самолет».
Николай Трийк