Птичья часть. Пернатая.
О, попугаи, попугаи! Кто создал вас, таких забавных, говорливых птиц? Кто дал вам яркое оперение и фантастический ум?
Я была влюблена в своего малыша. Он был самый обыкновенный: волнистый, голубого окраса, с не менее обыкновенным типичным попугаевским именем Гоша. Казалось бы, ничего особенного, но мы всегда находим в наших любимцах изюминки.
Кричать «свободу попугаям» и раскачивать клетку ему не приходилось – в свободе его никогда не ограничивали. Да он особо и не стремился к ней - довольствовался кухней. Еще бы! Ведь самое интересное всегда происходило там. Стоило гостям появится на пороге, начиналось дикторское чтение монолога обо всех положительных чертах Его величества. Хотя, если наш Гоша ограничивался только этим, то попугай бабушки, который часто гостил у нас, распевал во весь клюв «Пусть всегда будет солнце» и приставал ко всем с вопросом не хочет ли кто-нибудь выпить.
Гошка очень любил совать свой клюв куда ни попадя. Отчего не редко страдал: мог во время проверки наличия в моей тарелке съестного, запросто перепутать ее с бассейном. Я-то к таким выходкам привыкла, а вот посторонние…
Был довольно забавный случай, когда в гости решили приехать мамина двоюродная сестра с мужем. Всегда в таких ситуациях, мы закатывали чуть ли не пир на весь мир, но на сей раз кроме пары салатиков и картошки-пюре ничего не было. И вот мама заботливо раскладывает кушанье по тарелочкам, а в это время дядя Марк (муж маминой сестры) сокрушается по поводу отсутствия мясного. Гоша, заметив такой расклад дел – полные тарелки картошки, не долго думая, спикировал в самый центр тарелки дяди Марка. Ну промахнулся малек, не рассчитал траекторию! В этот момент нож и вилка уже были занесены над бедной птицей, и удивлению дяди не было предела: «О, дичь подана!» Сама же дичь, стараясь избежать участи быть съеденным вместо обеда, вся перепачканная в картошке, поспешила заныкаться подальше в угол. До конца ужина его было не слышно, ни видно…
Но кроме любопытства, Гошка отличался еще и вредным характером, эдакий маленький забияка в доме. Уж сколько раз мы с ним дрались, именно дрались в прямом смысле этого слова! Причем драка была односторонняя, и как правило потерпевшим была я. Он был неравнодушен к пищащим игрушкам, и стоило мне только взять в руки что-нибудь резиновое, издающее похожие звуки, на меня сверху пикировали и клевали во все приличные и неприличные места. В общем, куда только успевали, пока я вся в слезах бежала с кухни подальше от психически неуравновешенной птицы.
А как-то солнечным весенним днем, возвращаясь со школы, заметила, что окна на нашем балконе открыты настежь. Я бежала по ступенькам вверх что есть силы, дыхание захватывало, сердце сжималось… Я еще тогда поняла, что произошло. Мама отдала Гошку… И в большей степени в этом мамином поступке была виновата я. Меня много раз предупреждали, что если я не буду убирать его клетку, дело может плачевно закончиться, что собственно и произошло. А я… А что я? Мне тогда было всего лет 8, головы на плечах не было, ответственности никакой не чувствовала, одним словом – ребенок. Ревела целую неделю, ползала на коленях за мамой, она сама плакала, но решения не изменила. Так я и не узнала. Что стало с Гошей дальше, как сложилась его судьба…
Но до сих пор анализируя мамино решение, прихожу к выводу, что она была и права и нет… С одной стороны – воспитательный процесс, а с другой – глубокая рана на сердце у ребенка…