Лангедок, Франция
20 июня 2005

Вид на замок владетелей Фуа, в одноименном припиренейском городе.

[600x450]

Фуа (Foix) более всего известен благодаря Гастону III, графу Фуа, виконту Беарна, прозванному Фебусом, который правил здесь в XIV веке.


Из истории Фуа и Фебуса

Первым графом Фуа был Бернард I, правивший с 1012 года.

Фуа активно участвовали в региональной политике, дружили и ссорились с Тулузой, Каркассоном, Арагоном, Кастилией, Каталонией, Францией…

Во время альбигойских войн в графстве скрывались многие гонимые катары, и Симон Монфор не решился штурмовать замок Фуа из-за сложности этой военной задачи.

Гастон III Фуа (1331 – 1391) был из тех властителей Средневековья и Возрождения, которые оставили глубокий след в развитии европейской культуры и цивилизации.

Прозвище Фебус он получил за великолепные светлые кудрявые волосы – шевелюру, достойную бога солнца. Так, во всяком случае, считали многочисленные его поклонницы.

Гастон Фуа держал блестящий двор, подобный ранним окситанским и позднейшим миланскому, мантуанскому, тосканскому, моденскому, феррарскому, урбинскому. Писатели, поэты, художники, ученые, музыканты…

Он имел замечательную библиотеку – как на латыни, так и на окситанском – великом языке южного "да", унаследованном от эпохи трубадуров.

Он был крупным полководцем, политиком, охотником, дипломатом, музыкантом и поэтом. Его песня любви к "малой родине" поется и сейчас, через 650 лет, в торжественных местных случаях – официальных и семейных.

Он держал 1200 охотничьих собак, и написал великую энциклопедию "Книга охоты" (1387?), рукопись которой хранится в библиотеке Мазарини.
Считается также, что к написанию ее приложил руку и придворный писатель Гастона, достославный Жан Фруассар, автор знаменитых "Хроник" – замечательного "первоисточника" времен Столетней войны.

Великолепны и тонки иллюстрации к этой книге, заказанные Филиппом Лысым, братом библиофила – герцога де Берри, в XIV веке.

На Фебуса ссылаются все исследователи генеалогии собак охотничьих пород. Попробуйте разобраться в истории гасконских или испанских гончих, догов, мастиффов, спаниелей – не читая Фебуса… "Знаменитый Гастон Фебус предпочитал черно-подпалых гончих" – это да, аргумент, вполне сегодняшний.

Гастон лишился отца в 12 лет. Владение Беарном, Марсаном и Гаварданом делало его вассалом английской короны, Фуа, Небузаном, Лотреком, нижними Альбигойскими землями – вассалом французской. Гастон балансировал между державами (Францией, Испанией, Англией), стремившимися "по праву" овладеть важными пиренейским графствами, приходилось препятствовать и аппетитам соседей-феодалов.

Он женился на сестре короля Наваррского для укрепления своих позиций на Пиренеях. Маневрируя, он добился права сказать послам Франции, что Беарном он обязан только Господу. И это при том, что вековые соперники – Арманьяки – были географически и политически ближе Парижу…

Время было тяжелое. Да, тяжелое было время. Войны (Столетняя – с Англией), усобицы, крестьянские восстания (Жакерия), противостояние с маврами Иберийского полуострова… Правда, эпидемия Черной Смерти, которая не только подвигла Боккаччо на "Декамерон", но и полностью перевернула жизнь Европы, унеся четверть населения и подорвав веру в высокую роль католической церкви, негаданно обошла Фуа стороной.

Но войны с Англией были замысловаты, а отношения с Францией привели к аресту Гастона в 1356 г. королем Жаном Добрым. Но "к счастью", Жан был разбит англичанами в битве при Пуатье, и Фебус вышел на свободу.

Чтобы заставить себя бояться, он присоединился к Тевтонцам в крестовом походе в Восточную Пруссию, и вернулся со славой. По дороге домой в 1358-ом, спас жену будущего французского короля Карла V, осажденную в Мо восставшими крестьянами.

Он отказывался платить деньги в папскую казну. (Англия последовала его примеру в 1366 году.)

Перед опасностью создания Великой Английской Аквитании, обещанной Черному Принцу франко-английским договором 1360 года, Гастон взял на вооружение старую окситанскую поговорку: "тронь, если посмеешь".

В 1362-ом, при Лонаке, он разбил Арманьяка, Пуатье и Берри – соседей, алчущих присоединить Фуа. Он взял в плен половину их войска, и самого графа Жана Пуатье. Получив через три года выкуп в 600000 золотых флоринов, он стал одним из богатейших властителей своего времени.

В управлении своими владениями он сумел заменить некомпетентных дворян профессиональными бюрократами, чем оказал неоценимую услугу развитию хозяйства и жизни подданных.

Черный Принц требовал подчинения Фуа и Беарна, но Гастон оттягивал согласие три года, в то время как англичанин завяз в Кастилии. Гастон захватил контроль над Бигорром и Коменжем, которые соединяли его исконные владения Фуа и Беарн, и отстоял свое право в новой стычке с Арманьяками.

Король Наварры Карл II Злой, желая овладеть Фуа, затеял заговор против Фебуса, в который вовлек некоторых беарнских аристократов и даже единственного законного сына Гастона. В 1382 году, в припадке гнева, а может быть, и в пределах самообороны, отец убил сына, якобы пытавшегося его отравить.

В 1391 году Гастон умер рыцарской смертью – на медвежьей охоте в Беарне, не оставив наследника. Его владения после сложных испано-французских интриг достались ненавидимому кузену Матвею, а затем, после смерти того в 1398 году – его сестре Изабелле.

Род Фебуса присоединил Бигор, слился с правителями Наварры, позднее, через короля Наварры Жана – с Альбре, затем с Бурбонами. А Бурбоны стали уже править Францией, сменив Валуа – Генрих Наваррский был коронован французским венцом в Шартре, в 1594 году.

Знаменитый потомок рода Фуа, Гастон Фуа-Нарбонн, выиграл в 1512 году для французского короля битву в Италии при Равенне, и сам пал в том бою.

В 1571 году мать Генриха Наваррского Жанна Альбре сделала протестантизм государственной религией Наварры, и значит, Фуа. От чего сыну Генриху, когда он стал из III-его Наваррского IV-ым Французским, в конце концов пришлось отказаться. Фуа стал Францией в 1607 году.

Кстати, в истории футбола осталось средневековое высказывание "французского графа Гастона Фуа", посетившего Англию и наблюдавшего традиционное футбольное сражение: "Если англичане называют это игрой, то, что же они называют дракой?!" Правда, кто из трех Гастонов за сто лет (а могло это быть примерно в 1290 – 1390 гг) произнес максиму, столь излюбленную спортивными журналистами, мною пока что не выяснено.