Лысейющие местами огромный везде , кроме того где не надо, в туго нятянутом на спине брендовом пиджаке нефтянник посасывая третий стакан блю лейбла думал сткудентке Машеньке, котрой он так эффектно вчера пудрил мозг возможной поездкой в куршавель. Завелась девочка, глазки загорелись. Небреженые взгляды на часы, стоитмосьтью в в 200 квадратов в центре москвы сделали свое дело. Ужин в Дягилеве неудался. с ним она не поехала. мамо ждала дома и собачка, которую надо было выгулять перед сном в девичтей кроватке маленькой и душной комнатки в Хрущевке под снос. а он так надеялся. Машенька чудо как хороша) его педофильное начало камертонило на ее мальчиковую еле еле оформившуюся фигурку. большие и якобы наивно распахнцтые глаза, которые она то и дело прятала. Прикидывала, сучка в уме, как и на что его развести , отделавшись легким перепихом и желательно без извращений.
Он понимал это и тосковал. Тосковал по молодым годам, студотрядам и картошке в колхозе новая заря. Когда однокурсницы, молодые и упругие отдавались ему за просто так, а утром , усталые и довольные, они шли колупаться в только что проделанных трактором бороздах , выковыривать картофельные плоды, отряхивать с них полувлажную землю, и с шутками и прибаутками высыпать в медленно едущуй рядом грузовик.....


Кошелек сделал его привлекательным для молодых и красивых.
но востребованность не окупалась чувствеенностью и искренностью .