"Похоже. Она. Действительно. Улетает."

С такой грустной мыслью четверг начинался для Коли Язнова. Как добрался до рабочего места он не помнил - что неудивительно если понимать его ночь - которой не было.
Вернее, она жила в его воспоминаниях - о ее теле, поцелуях. Нежность рук и кожи - и истерзанное лаской сердце, конечно, не засыпало ни на секунду.

Что не замедлило сказаться на рабочем процессе - ибо едва коснувшись попой кресла Язнов заснул. Насквозь заснул, так, что снилась ему только одна фраза.

"Она. Улетает." Во сне он летел вместе с ней - но Муза, увы, летала гораздо быстрее - за счет пушистых белых крыльев. И - конечно, ускользнула не раз и не два. Постоянно видя, чувствуя, ласкаясь ее шлейфом, сотканным из неимоверно приятного запаха - он был глубоко несчастен, так как еще помнил как это - держать себя в ее руках.

Возвращение в реальный мир совпало с поручением. Отвлекшись от погони, Коля ценой усилий открыл глаз. И ухо, сильно потрепанное в ночи, начало слышать.

"Хьюстон не отвечает. Срочно обеспечьте связь с Рудковым. Понятно? Надо добраться до него и сообщить, что вчерашний вопрос исчерпан. Понятно?". Это Дрыз стоял ровно над ухом, громадный и отпугивающий Музу.

У Язнова инстинктивно рука дернулась - и, записав поручение на клочке бумаги с грозной надписью: "Весьма срочно. Вручить немедленно.", он пробормотал:

- В Хьюстоне сейчас два ночи. Он спят.
- Пусть проснутся.

Дверь - хлопнула.