неуместное и надуманное
Тебя уже нет, и все же ты есть, в улыбках и в сознании твоих товарищей, в каждом нашем полете, в каждом прыжке, в каждой дерзкой выходке. Ты хотел вечно оставаться молодым, и твоя мечта сбылась; ты искренне верил, что мы должны прожить жизнь, словно осушить бокал хорошего крепленого вина - выпивая ее до дна, до самой последней капли, чувствуя вкус каждого глотка, и ты испил свою чашу жизни сполна; ты не верил в уныние, и после того как ты ушел, твои друзья продолжают улыбаться и играть в те же безумные игры, в которые мы когда-то играли вместе...
_____________________________________________________
Бывают случаи, когда игра становится жизнью, а бывают когда и наоборот: жизнь становится игрой. Где стирается эта грань между фантазией и реальностью, между незначительным и существенным, между жизнью и отсутствием оной, не знаю...не знаю даже к чему это я... Затрудняюсь сказать и как и когда точно во мне самой зародилась эта тяга к псевдо «экстремальному» спорту, это дикое желание чувствовать высоту, парить или лететь вниз с бешеной скоростью, терять почву под ногами и забывать обо всем испытывая легкий страх и в то же время странное ощущение комфорта. Может это результат и потребность восполнить отсутствие личной жизни, а может первого прыжка с парашютом, который буквально вышиб меня, сходившую с ума после разрыва с любимым человеком, из депрессии. Как бы то ни было, именно во время последнего я первый раз и встретила Вадима.

Будучи студентом меда, Вадим подрабатывал на аэродроме мед братом, за что и прыгал бесплатно. Ему то и досталась моя мед карточка, именно на его попечение оставили мои, совсем некстати пришедшиеся для воздушного полета, очки и именно он похвалил мой самый первый прыжок. Уже позднее, когда мы начали видеться намного чаще, Вадик рассказал мне, что кроме парашюта он еще не плохо «летал» на роллах, не чуждался искусственно созданных трамплинов и веллотреков, собирался зимой подрабатывать бухгалтером, чтобы позволить себе новый сезон на сноуборде и мечтал попробовать банджи джампинг. А однажды Вадик обмолвился, что они с компанией собираются на Раменское озеро прыгать-летать на дельтапланах и, наверное заметив нездоровый блеск в моих глазах и проступивший румянец, засмеялся и предложил поехать с ним. Мне кажется, именно в этот день меня впервые впустили в не слишком узкий круг его собратьев по пристрастиям. Да, Вадим был не одинок: таких ребят, молодых и не очень, амбициозных и не слишком, готовых пуститься во все тяжкие за глоток здорового адреналина по всему земному шару раскидано не мало; не говоря уже о настоящих экстремалах, о тех кто испытывает свой скейт на крышах поездов а сноуборд на перилах лестницы на Поклонке или на склонах Альп, кто прыгает без страховки, и знаки ограничения скорости воспринимает как вызов. У каждого своя болезнь: кто-то просто любит спорт, а кто-то любит небо, а кто-то, сродни мне, просто пытается выбиться из серых будней, убить скуку и отчаяние и разукрасить жизнь яркими красками адреналина. Но всех, несомненно, объединяет одно: однажды втянувшись, можно уйти и отказаться от этого кайфа на неделю, на год, на много лет, но расстаться с «зависимостью» насовсем, забыть это легкое покалывание на кончиках пальцев - не возможно.

Не возможно порой и отказаться от своей мечтательности, от какой-то почти детской веры в героизм, чудачество и много чего еще. Вот и Вадик в чем-то был по-детски идеалистом и по-детски упрямым. Каждый раз, когда ему в руки попадалась очередная лента новостей или слюнявый коммент в чьем-нибудь ЖЖ, что еще хуже, он по настоящему вскипал.
- Ну разве, разве можно так писать и вот это? Где же объективность, где факты, ну хорошо, нет фактов, сплошная сказка, ну где же тогда любовь, романтика, фейерверки?? Ты знаешь, сколько беспризорных детей бродит сейчас по подворотням, а сколько ... и что? О чем, о чем же они пишут? Да они же даже представления не имеют...!! - Еще пару секунд Вадим нервно расхаживал по комнате, а затем резко поворачивался ко мне.
- Ир, ну напиши, напиши, вот хотя бы опровержение вот на это, - Вадик подсовывал мне под нос распечатку и тыкал пальцем в текст ...
- Вадик, – смеялась я, - я же не умею писать. Да и потом, я же невозможная лентяйка. А ведь настоящий писатель должен уметь задеть душу человека, подобрать такие слова, которые найдут отклик в каждой клеточке его сознания, в каждом биении пульса. А я? Я даже пошлую рифму подбираю часами... Нет уж, увольте, это ты у нас всегда был ярым пропагандистом, тебе и перо в руки...
И я снова смеялась. А Вадик злился. И расхаживал по комнате, и горячо говорил о том, что каждый человек должен оставить после себя след в жизни, и что уж если не можешь или не дают писать, то лучше шить сапоги или ехать «чистить» колбы в Африку ...И он действительно уехал, сначала с акцией "Молодежь против СПИДа" в Крым, а потом в Африку... И ничто и никто не мог его остановить, хотя бы потому, что мы сами были такими же и болели теми же идеями.

...Только месяца через 3-4 после его возвращения я узнала о том, что случилось. Помню еще его сообщение, что приболел и жутко дерет горло, и другое о том, что вроде пошел на поправку и что ездил навестить универ... а потом затишье на несколько месяцев. ...От его подруг и знакомых стало известно, как он умирал на больничной койке, как ему требовалось переливание крови и как донора искали в интернете, что было сделано 14 операций, но спасти его не удалось. Четырнадцать! Даже в борьбе за жизнь он оказался экстрималом. А у нас с ним ведь была одна группа крови... Одна!! Он когда-то сам заставил меня пойти на анализ, потом отобрал паспорт, сделал в нем соответствующую пометку и виновато улыбнулся: «В жизни ведь всякое бывает...»
И был ведь прав: травмы и несчастные случаи среди его брата явление не слишком частое, но неизбежное. Нет-нет кто-то да сломает ногу или растянет лодыжку при неудачном приземлении, кто-то повредит себе позвоночник, упав на сноуборде, а кого-то с нами уже и вовсе нет. Но об этом говорить не любили, или говорили мало и обыденно, будто бы о повышениях цен на колбасу. И тем не менее, близкие товарищи и напарники, как правило знали кто +, а кто -, кто гипер-, а кто гипо-, у кого аллергия на пенициллин, а у кого на транквилизаторы. Только ведь никогда не знаешь, на какой кочке ты вывихнешь ногу, а на какой сломаешь шею, да и чаще ведь ломали не на кочках, и не при приземлении, а именно «по жизни»: на ступеньках в темных подъездах, на дорогах запруженной Москвы, в потасовках и перестрелках, в поединке с вирусом... И хочется, хочется думать, что не тебе, а ты сможешь протянуть руку в трудный момент и помочь товарищу, но видимо у судьбы свои игры, видимо те, кто действительно могут помочь уходят первыми ...
_________________