Находясь на территории отеля, в окружении улыбающихся, хорошо одетых и накрашенных официантов, барменов и прислуги, очень трудно было поверить, что буквально в 200 метрах от нас течет своим чередом совершенно иная, почти первобытная, жизнь. Но вот в среду мы поехали на своего рода экскурсию по окрестностям. До того как мы тронулись с места, наш гид убедительно попросил ничего не кидать проходящим мимо и стоящим на обочине людям, и лишь добравшись до первого поворота, мы поняли весь смысл этой фразы. Большинство домов в местной деревушке представляли собой сараи без стекол в окнах, без дверей, без душа, с крышами крытыми соломой и сухими пальмовыми листьями. Далеко не все, в основном самые богатые и уважаемые жители поселка – доктора и инженеры, ну и конечно некоторые сотрудники отеля, – могли позволить себе дом в буквальном смысле этого слова. И дело даже не в материальных возможностях: социалистическое правительство, о котором напоминали натыканные на каждом углу облезлые плиты с портретом Феделя и надписями «Революция!», не давало разрешения на покупку строй материалов и строительство в «туристической зоне». Да, что там говорить о строй материалах, когда даже рис выдавали раз в месяц и по талонам. Кстати, почти все встречающиеся нам кубинцы, от работников отеля до ободранных ребят на улице, свободно говорили по-английски, причем говорили, соблюдая все грамматические правила. Впрочем, тут виноват образ жизни, ведь фактически англо-говорящие туристы для кубинцев - хлеб насущный. Один из работников отеля, инженер и кинооператор - Эдуардо, в свое время учившийся в Ленинграде и посему еще и очень хорошо говорящий по-русски, рассказал нам, что средняя зарплата, в том числе и его, составляет 15-20 USD, в то время как бутылка канолового масла стоит 2.5. Вот и приходится жить как в каменном веке тем, что дает море и скудная глинистая почва: рыба, лобстеры, кокосы и ананасы. Однажды Эдуардо пришел на работу не в духе: родственник не поймал в тот день рыбу, и дома было нечего есть. Даже лошади, собаки, куры и поросята, без присмотра бродящие по улицам поселка и кормящиеся чем повезет, все они были настолько тощими, что было удивительно, как они только еще не погрызли друг дружку. Приходилось каждый раз в столовой набирать себе тарелку или стаканчик чего-нибудь мясного, чтобы хоть чуть-чуть подкормить местных кошек или совершенно безобидную деревенскую собаченцию, которая случайно заночевала на пирсе и, при нашем появлении, подошла поздороваться с таким виноватым видом, будто бы извинялась за свое существование.

Когда несколько наших вагончиков проезжали по главной и единственной в поселке дороге, детишки выходили на обочину, чтобы посмотреть на туристов и помахать вслед рукой, в надежде что им что-нибудь подарят. Многие из них ради этого пропускали занятия в школе, впрочем, пропускали еще и из-за того, что школа находилась в долине, и идти до нее пешком было не меньше 40-60 минут. До сих пор помню маленького мальчика, который словно исправный часовой стоял напротив своей хижины и когда мы ехали в долину, и когда мы возвращались. Он, как и другие дети, и не пытался ничего просить, в отличие от наших цыган, хоть и выглядел куда беднее, а именно молча стоял, едва улыбаясь и склонив голову чуть набок, будто бы изучая нас. Одна пара, вышла из вагончика и нагрузила малого старой одежкой и карандашами, он смущенно заулыбался, что-то пролепетал в ответ, и, завидев маму, потопал обратно к своей хижине. Запомнилось и волевое выражение лица шагающего нам навстречу парнишки лет 13, не больше, но видно уже закаленного жизнью и если бы судить по твердой уверенной походке, по плотно сжатым губам и целеустремленному взгляду, это был уже совсем взрослый мужчина.

После часа езды по поселку и 10 минут в местном музее мы вернулись в отель. В буфете уже накрыли столы к обеду и официанты разносили напитки, в номере на застеленных кроватях лежали полотенца сложенные в форме лебедей, в баре дружелюбно гоготали туристы и никто и ничто не напоминало о том, что там, за территорией, нищета, разруха и малыши провожают туристов по-детски большими горящими глазами, кажущимися еще больше на худеньком, чумазеньком лице.

местная школа
[576x432]
[576x432]
[576x432]

поросенка напротив табачного куста (типа так растет табак)
[480x360]
это не сарай, это дом
[576x432]
[576x432]
и наконец то, музей
[576x432]