(...)Так вот есть две причины, по которым в России происходят теракты, одну я упоминала, она называется Чечня. Другая заключается в том, что хотя с террористами сложно бороться в любой нормальной стране, - с гангреной сложно бороться даже в чистой операционной, - но если операционная расположена в хлеву, если медперсонал давно повыкрутил все лампочки, если хирург думает не о том, чтобы прооперировать пациента, а о том, чтобы отрезать ему руку вместе с золотыми часами, то риск гангрены резко возрастает. У нас страна, в которой президент Путин пришел к власти, обещая замочить террористов в сортире. Террористов не замочили, - действительно, это сложно, - но вместо этого сделали вид, что террористов нет, сказали, что в Чечне мир, провели референдум, посадили президента Кадырова. (...) Но президент Кадыров не может обеспечить контроль в Чечне, потому что контроль в Чечне не может обеспечить никто, потому что Чечню контролирует любой автоматчик, и радиус его контроля совпадает с дальнодействием его автомата. И поэтому происходят теракты. А российские, к сожалению, правоохранители, российские силовики, вместо того, чтобы заниматься своей прямой задачей, то есть предотвращением терактов, то есть расследованием преступлений, они занимаются более важными, более интересными задачами – например, потрошат ЮКОС. Вот, собственно, это то осложнение, из-за которого теракты происходят в России, будут, к сожалению, происходить в России чаще, чем в Израиле. Потому что правительство борется с терактами как с пробками на дорогах - только лично для себя. То есть если в Москве пробки, - считает власть, - значит, надо остановить всех и ехать по встречной. Если в Москве теракты, значит, надо усилить систему охраны власти. Я действительно не знаю, как бороться с терактами, и я думаю, что мало кто .. Ни американцы, ни англичане, которые воюют со своей ИРА, я не думаю, что они могут нам дать очень квалифицированные консультации по этому вопросу. Но я думаю, что невозможно бороться с терактами, если мы не признаем того факта, что у нас в Чечне нет мира, что в Чечне идет война, что там идет не антитеррористическая операция. Не восстановление конституционного порядка, не оказание помощи братскому народу, не выполнение интернационального долга в составе ограниченного контингента войск и т.д. Мы воюем с Чечней, как Израиль воюет с арабами. И если мы проиграем, это будет страшно. Я не принадлежу к числу тех демократов, которые считают, что Россия должна распасться на части, что Россия должна стать демократической ценой потери того, что составляет, собственно, Россию. Мне страшно видеть, когда мы проигрываем, страшно видеть, потому что генералы этой войны заняты совсем другими делами – что они торгуют керосином, оружием, что они возбуждают уголовные дела против ЮКОСА и "Билайна", а что рядовые этой войны - они ездят в метро.