САМОКОПАТЕЛЬ

1.
…так долго смотрел на всё со стороны, что иногда кажется - забыл, на чьей стороне я сам…
Я знал, что писать стихи – по крайней мере в моем случае – означает исследование самого себя, выуживание из себя мира, выкапывание реальности по кусочкам. И вот я проделал в себе дыру, сквозь которую видно всё то же самое, только отчетливее. Для меня. А другие и дыры-то не видят. Просто я мозолю им глаза каждый день. Они не замечали, как я изменяюсь, и теперь не замечают, каким я стал. Но не об этом речь.
Речь о том, что моя изначальная наклонность смотреть на мир со стороны только усилилась от попыток его, мир этот, понять – попыток честных, настойчивых, но безуспешных. Пытаясь понять мир, я ушел глубже в самого себя. И нашел там пустоту, и начал с ней бороться, и эта война не окончена до сих пор.
В тот момент, когда я написал – «застывший мир пронизан пустотой», я понял, что так оно и есть. Пробираясь наугад, я нащупал краешек истины, и в страхе отпрянул. Я уже не помню, о чем я думал в ту ночь – заставил себя забыть.
Но с тех пор меня преследует мысль о том, что одиночество непреодолимо.
Моя собственная жизнь кажется мне обрывками какого-то большого текста, содержание которого невозможно понять, не прочитав его целиком. И когда мне становится совсем невмоготу, я пишу стихи – пытаюсь восполнить пробелы. Зачеркнуть пустоты. Закидать пропасть шапками. Она права – когда плохо, тогда только и получается написать что-то стоящее. Когда я в хорошем настроении – а это бывает не так уж редко – я читаю свои стихи и думаю – а ведь неплохо, черт возьми, неплохо! Но когда мне плохо и я мучаюсь за письменным столом, выдавливая на бумагу свою депрессию и одиночество, тогда мне видно, что не получается сказать и сотой доли того, что сказать хотелось бы.
С другой стороны – а зачем из кожи вон лезть? Кто прочитает-то? Кто услышит? Кто поймет хоть что-то? Невозможно. Человек один перед ликом тьмы.
Бывает, впрочем, и так - кажется, что тьма отступила, что ты не один и пустота заполнена, что ты уже не со стороны смотришь, а, прижавшись к груди мира, слушаешь, как бьется сердце…
Но конец всегда один – вошебство заканчивается и начинаются слова. Слова разбивают тишину и укрепляют пустоту очень быстро, и ты понимаешь, что снова смотришь со стороны и на себя, и на нее, и на все это безобразие, которое гордо называется мирозданием.
Поэтому я стараюсь избегать в своих песнях слова «любовь». Любовь – квинтэссенция одиночества.
2.
Музыка – твой единственный друг, сказал старина Джим. Но музыка не спасла его.
Однажды – очень давно, как мне сейчас кажется – я услышал Waiting for the Sun. В тот момент я не понял, что отныне мне уже не быть прежним. Но то чувство, которое я испытал тогда, нельзя было назвать плоским «понравилось». Меня прошило насквозь. Меня подняло над землей, как ни банально это звучит. Я открыл магию музыки, и с тех пор в течение какого-то времени моя жизнь определялась и делилась на периоды песнями. Highway Star, Paint it Black, I’m only Sleeping, Stairway to Heaven, Get it on, Living in the Past, Another Brick in the Wall, Make Up, Shangri-La, Venus in Furs… И еще много их, песен моей жизни. Когда я слышу эти песни, когда я даже просто вижу эти названия, я сразу вспоминаю то время, когда какая-то из них была для меня главной, и не просто события какие-то вспоминаю, а то, как я себя тогда ощущал. Не всегда такие воспоминания приносят радость. Потому что я изменился, и таким, каким я был когда-то, мне уже не быть. Поэтому я избегаю слушать эти песни. Многие не слушал уже лет пять. Магия в них осталась, только я ее уже не ощущаю, и это тоже обидно.