Я не смогу пережить это во второй раз. Я не смогу перенести этого кошмара. Я поняла это, стоя вчера на выходе метро "Курская", смотря на морды давно знакомых собак, все ту же тетку, торгующую беляшами и платные туалеты. Теперь здесь два ряда туалетов - старенькие голубые вагончики био по 4 рубля и новые металлические кабины по 10. Я не смогу. И даже не знаю, почему смогла тогда.

Каждый раз, оглядываясь назад, я вижу не себя. Я вижу девочку - слабую, но отчего-то принимающую СИЛЬНЫЕ решения, делающую уверенные шаги, имеющую твердую руку. Какого черта? Это ведь я виновата, что ей, этой девочке, пришлось столько пройти. Мне стыдно перед тобой, ребенок. Стыдно, что тебе пришлось пережить столько, сколько я, будучи старше на год-два (НА ОДНУ-ДВЕ ЖИЗНИ) не смогу пройти.

Мне бы радоваться, что всё закончилось, прошло, и я смогла… Я порвала все препятствия, бля. Все! Но вместо этого я сижу и плачу, так как боюсь, что оно повторится. И это мне кажется таким естественным - страх оглянуться назад, а потом посмотреть вдаль и, не дай Бог, увидеть то же самое.

- Что стимулировало меня, мам? - это я спросила сегодня утром.
- Может, ты пыталась кому-то что-то доказать?

Нет! Нет, черт возьми. Мне некому и нечего доказывать. Я просто была женой своего мужа. Я не была собой, я была ей. Жена декабриста, не иначе. Хотя они, как выяснила недавно, имели в ссылке и средства, и даже одну служанку. А что имела я? Право на один звонок?

А ведь я забыла. Вспомнила об этом только что, лежа в кромешной тьме. И как тогда захлебнулась слезами. Я звонила маме каждый вечер (я и сейчас звоню), прикрывая трубку рукой, чтоб она не слышала мои всхлипы. Закрывая плотнее дверь, чтоб не вошли коммунальные соседи и не увидели слезы. Закусывая губы, чтобы ты, Жень, не догадался. Хотя ты догадался... Я не смогла скрыть этот дурацкий вопрос: "Почему ты, а не я? Почему твой путь оказался важнее моего? Только потому, что ты МУЖ, а я всего лишь ЖЕНА?".

Я каждую ночь "собирала вещи". Мысленно, про себя складывала чемоданы. В этот пакет джинсы и футболки. Сюда - свитер и носки. Куртку - на себя. Деньги на билет (копейка в копейку подсчитанные) - за подкладкой кошелька. НЗ.

Дурацкая холодная Москва. Жду мужа ночами. Живу в проходной комнате с алчными вечно недовольными соседями. А дом! Архитектурный памятник 19-го века, который со времен постройки не ремонтировался. В нем обитали мы, а еще семья украинцев-дворников в квартире напротив и периодами на крыше нюхали клей подростки. Кажется, всё. С потолка капает, под двумя пледами холодно, а над головой трещит проводка. И стены деревянные. А я слышу треск, вижу искры и думаю, что делать в случае пожара - хватать документы или спасать кошку? Всегда выбирала кошку.

А друзья? Таких уроков мне не давал никто. Антон, ты же сам придумал эту авантюру. Какого черта каждую ночь из этих чертовых четырех суток, что я прожила у вас с Сашкой, ты жал меня к стенке? Пальцы ног мерзли, мозги отключались от недосыпа, ведь с утра в Минобр на работу, а ты всё говорил и говорил, сидя на кухне и попивая пиво:

- Какого черта ты приехала? Кому ты тут нужна?
- Я приехала за мужем.
- А муж привезет деньги, чтобы вы сразу съехали и сняли квартиру?
- Да...

Антон, ты ли это был? Ты ли, жалкий мальчик, который приходил ко мне учиться писать тексты, занимать деньги и жаловаться на семейные дрязги? Ты ли спал у меня дома? Не у тебя ли я была свидетельницей на свадьбе? Не ты ли... Да до фига всего было. И, конечно, ты мне ничего не должен. Я знала это и до того случая, и во время, и после, когда по первой же твоей воле оказалась с чемоданом под снежной бурей. В мегаполисе, которого чертовски боялась, где не было ни единой даже просто знакомой души, а на телефоне 8 секунд, чтобы просто всхлипнуть родным в город Б. Я не всхлипнула, я вытерпела, ведь я была не дочь, не сестра, а ЖЕНА СВОЕГО МУЖА.

И ответ приехавшего на несколько дней позже меня Женьки, как приговор, когда я спросила:

- Нет, деньги я не привез...
- Но ты же говорил, что они в кармане?
- Да, но перед поездом их попросила мама, и я отдал...

Скажи, что мне надо было сделать? Мне показалась, что путь один. Только прыгнуть в эту грязную яму. К этим кровососам-соседям, каждый месяц пытающимся приврать, что хозяйка повысила квартплату и жрущим все, что только положено в холодильник. Нет, мне не жалко. И не было жалко, честно. Но уж больно контрасты шокировали, особенно когда с утра вонючий сосед Андрей сообщает, что уж месяц, как чистит зубы моей зубной щеткой.

Теперь только одна мысль, что придется с кем-то разделить квартиру, ввергает меня в истерику. Я ничего не могу с этим поделать - просто плачу и трясусь. Боюсь до коликов. Боюсь до смерти. И покажись мне такая перспектива, хочется схватить кошку в охапку и бежать прочь. Подальше, чтобы не догнали. Нет, Жень, я не люблю тебя меньше. Я люблю тебя даже больше, чем тогда. Но я не смогу пережить это снова. Никогда не смогу. Я надеюсь, Бог сжалится надо мной и не позволит такому больше случиться.

Я и сейчас сижу и плачу, вспоминая, как это было. Что бы я делала, не будь Лиры. Тогда в ЖЖ были коды, и я писала сюда. Без литеретурщины, без цензуры, без красок, лишь иногда утрируя гнев, чтобы разрядиться, ибо домой идти не хотелось, а надо.

Я и сейчас разрываюсь между "надо" и "хочу". Или точнее - "надо" и "не хочу". Мне повезло, муж позволяет мне зализывать раны, сколько нужно. Трудно бабе быть волом. Всем трудно, но нам это тяжело еще и психологически. Я не заточена под то, чтобы сносить такое напряжение и не знаю, как это получилось. А сейчас, словно перегорел предохранитель.

Я не хочу ничего, кроме как спать и жрать шоколад. Но шоколад не ем, так как еще я не хочу толстеть. Я знаю точно, что сыта пиаром по уши. Я не хочу работать в журналистике. И я не уверена, что месяца через два-три не перегорю психологией, которой пытаюсь сейчас заниматься. Мне не грустно. Мне безнадежно. И я не могу назвать это депрессией, потому как слово это очень модное, а моё состояние отдает паутиной, сухими мухами и пылью.

Ну, и последнее. Накануне я получила счет за межгород. На 13 рублей 50 копеек. Сумма смешная до колик. Но мне стало тухло. Потому как я звоню по межгороду по карточкам ЦЕНТЕЛ. Всегда. А этот счет был за переговоры с подругой, что гостила в Москве. У нее был роуминг, который мне с городского телефона бесплатен. Но МГТС мне зачла четыре минуты беседы.

Хрен с ними с 13 рублями. И с 50 копейками. Я просто поняла, как я бесправна. Я не могу пойти и даже просто спросить, откуда эти 13 рублей, с какой стати мне надо бегать по кассам, когда я выбрала для себя способ - платить по карточкам. Но нет - я снимаю квартиру, отдавая львиную долю семейного дохода тёте на карман, оставляя себе гроши, и не имею права даже спросить, с какого хуя мне начислили 13 рублей.

Похоже я грустила, когда шла с нелюбимой работы в ненавистную проходную комнату в коммуналке на Курской, также плакала, когда послали на хуй с хорошей работы из-за отсутствия московской прописки (с формулировкой: ебали в рот мы ваш Верховный суд) и также фигово мне сейчас. Ибо жить без дома все равно, что ходить с голой спиной по ветру. И нет для меня ничего более недоступного и более желанного, чем родные и СВОИ стены, куда хочется возвращаться.

ПС: я в Б.