Из улыбающегося дневного светила солнце превратилось в налитое кровью грозное око, обшаривающее взглядом свои владения. Пенящееся море безнадежно билось о скалы. С севера наползали свинцовые тучи.
Но не надвигающаяся буря правила сейчас миром, заставляя гнуться траву. Над морем, выше туч, выше солнца летел звон. Звенела испанская гитара. Звенела под сильной и смуглой рукой. Серебряные нити струн дрожью прекрасных звуков отзывались на прикосновения длинных тонких пальцев.
А еще над землей летел голос… Именно он, прекрасный и чистый, высокий и нежный голос заставлял длинные тонкие пальцы тревожить гитарные струны.
Красота голоса не сочеталась с внешностью его обладательницы. На острой скале, глубоко врезавшейся в море, сокрытой от всего мира, сидела невисокая девушка. Темная кожа андалусийки странно не сочеталась с её светлыми волосами. И неправильные черты лица были озарены восторгом. Из невысокой и щуплой груди вырывались чудные звуки, разносимые ветром по всему побережью. Она думала о том, как, должно быть, прекрасен тот юноша, что заставляет капризную испанскую гитару волновать душу моря. Девушке казалось, что он так далеко, она не нужна ему.
За гребнем упрямой скалы сидел юноша с гитарой и думал о той, чей голос заставлял рыдать душу неба. И лицо его, пересеченное черным уродливым шрамом, озарила улыбка одухотворения.
Четыре минуты музыка царила над миром, а потом оборвалась. 360 секунд сердца двух несчастных людей были полны полны восторга…
И горе, накатившее с двойной силой, вернуло в голову и души гениев отчаяние. Четыре секунды тянулось их мучение, а на пятую…
Солнце утонуло… Девушка подошла к краю обрыва, простерлась навстречу ветру, и опять в душу ворвались аккорды, и она почувствовала, что играют не на другом конце света, а совсем близко, стоит только сделать шаг назад… Но не зазвучал в ответ на плач гитары ее голос, ветер подхватил её и расшиб о скалы. И его подхватил и утопил в набегающей волне… Только гитару пощадил.
И побежали вслед за облаками, взявшись за руки, две поющие души, самые прекрасные из всех. 365 секунд сожгли лучами заходящего солнца их земные жизни.
Растворяется в тенях снова прожитого дня
Позабывшая меня твоя печаль,
Остается для меня только улица в огнях,
Только прожитая зря временная даль.
От меня до тебя лишь окно с погасшим светом,
От меня до тебя сорок тысяч километров.
Все, что было, подари уплывающему небу чистому
Уличные фонари забывают слишком быстро…