Он сидел и нервно курил, сминая сигарету в дрожащих руках.Зубы сжаты, тело бьет мелкой дрожью. Налитые холодной болью глаза, как лезвия разрезали пространство. Они ненавидили все, сжигая пламенем ненависти кажду частичку этого мира...
- Сссу...ки..., - выдавил он из себя. Даже не звук, а что-то страшное,окрапленое кровью.
Этого мира...В котором больше нет... ЗНачит нет ничего, нет мира. Нет воздуха, которым он дыщал, касаясь нежных плеч, нет тепла, что струился легким араматом горячих тел...
Кулаки были сжаты,до боли, до крика...сжимая в себе стальную месть.



Осколки разбитого стекла, сотни слов, горячих, острых и самых важных, тихих как дуновение ветра.Кто-то в очередной раз ушел, хлопнул дверью, пересчитал лестничные пролеты и ,вышибая дверь, вывалился на улицу, подумал, что свободен, непременно свободен...

Поругались - ну и катись, к черту. Задолбало, устал. Крики, правда, которой каждую минуту тычут тебе в лицо.

Он шел, загребая ногами осеннюю листву, не думая куда. В таких ситуациях все действия безоговорочно доверялись инстинкту. На запах воды,песка, природное тянет к природе. Аллея набережной, тусклое усталое осеннее солнце.
В голове обрывками мелькают сцены, как кошмар, трагедия, комедия, жуткое переплетение противоречивых чувств. Нервы раскаленные как провод, упавший в воду, в которой они стояли, любили,мечтали. Мысль свинцовой пулей застревает в голове, неужели последний раз? Конец? Кто виноват? Глупо до крика, истошного и яростного, разрывающего горло в комки крови. Злость, выжирает душу. Только виноватый ищет виновных. Нет алиби убийце, чье оружие слово, острое как шипы дикой розы, пронзившей руки несмелой робкой любви.
Он сидел на песке, пронизанный лучами вечернего уходящего солнца. Как цветок, его тянуло к воде, чистой и прозрачной, как её слезы, к солнцу, ласковому и теплому, как её руки. Как птицу к небу, красивому, нежному, порой страшному,...как её глаза...Ветру, легкому, но уверенному. Все это было. Только не было её, оставшуюся за той стороной двери, по ту сторону жизни. А другой стороны и не было. Как обрыв, с которого медленно
падаешь, смотря в след разбитым объятьям. Подставив лицо ветру, он провалился в черный омут мыслей, затягивающих воронкой сознание. А она? Что она? Где она? Он подскочил на ноги, побежав вверх по склону набережной, на аллею горящих огней ночного города. Телефон, цифры, гудки...
- Алло..
- Я…знаешь
- Знаю...
Короткий разговор, четыре слова, так мало. Смысла нет, жадно прислушиваемся к интонациям. К такому знакомому голосу, нужному как воздух.
- Прости...
На другой стороне улицы. Она знала, где искать. Знала когда прийти.
Дыхание в трубку. Все самое важное не сказано словами. По дыханию, глазам, они способны понять больше.
Отключив телефон он побежал, к солнцу, воде, небу,к ней.
Прорезающий слух визг колес, яркий свет фар в глаза...взгляд, вздох,пропасть, черная зияющая пасть, кровавым оскалом смерти...

Открыл глаза, в холодном поту. Вздох,рукой на ощупь. Рядом сонное ворчание, тепло её нежного тела...Выдох.
Можно жить.



Они шли по аллее парка в свете полуразбитых фонарей. Тусклые лучи которых освещали скамеечную жизнь вечернего парка.Стеклянные, пластмасовые и аллюминевые банки,кучки окурков и прилагающаяся ко всем этим материалам молодеж.Бомжи, избравшие себе ложем это природное городское лоно. Пробегающие собачки,описывающие траектори вокруг деревьев. И прямолинейно прогуливающиеся вальяжным шагом их хозяева. И все это, как система, поэтому устранение пьяной молодежи,бомжей и писающих собак,как фатальная ошибка. Без этого, парк не парк, а вылизанае до неестественного блеска картинка с мертвой фотографии.
- Помнишь когда мы встретились?
- Нет...
- Вот и я тоже, - она сосредоточила взгляд,пытаясь проникунть в самые отдаленые уголки памяти, - странно это...
- Значит это было так давно и естественно, что не встретиться мы не могли. А значит не случайно. А четко помнятся лишь случайности...
- Как давно?
- Ну..., - он задумчиво сдвинул брови, пытаясь что-то вспомнить.
- По моим подсчетам больше года назад..Хм, давно? Но, ты прав такое странное ощущение. Может дело не во времени?
- Может...но в чем тогда?
- Все дороги ведут в Рим. Так и мы идем к чему-то.
- Получается я с самого рождения иду к тебе, на подсознани. И ты ко мне.И все это время я тоже знаю тебя...
- Ну и бред же мы придумали, - она весело рассмеялась,а потом вдруг мгновенно придала лицу ту очаровательно-хитрющую серьезность, будто вдруг вспомнила что-то крайне важное ,и внимательно, испытывающе посматрела на него -ну вот мы пришли, а дальше?
- Дальше...Либо по одной дороге, либо снова разбегаемся по разным. Но у одной дороги есть существенный плюс...
- Какой?
- Если один устанет, второй подставит плечо. Они могут идти вечность, потому что вдвоем, всегда подменяют друг друга..., он сделал паузу,и обреченно вздохнув,грустно прибавил, - Но так не бывает
- Потому что устают оба?
- Да, печально...
- А может бывает. Может мы сами придумали этот принцип? - она продолжала требовательно наседать на него распросами, заинтересованно поблескивая глазами.
- А мы,наверно, все принципы придумали сами, - он улыбнулся, наблюдая за её живым лицом.Поразительно, она могла быть всякой.Холодной как воды ледовитого океана,горячей как кипящая лава,решительной как смерч и хрупкой словно хрусталь,чарующе женственной,резко-грубой,мягкой и покорной, а в другой момент уже требовательно настырной, прущей как арамада танков на бедного пехотинца...
- А я хочу перешагнуть!
- И быть выше?
- Быть реальней...Принципы лишь дикарации.
- И кто ты в этом спектакле?
- Сам спектакль.Монолог, который данно прочитать лишь избранным, например... - она улыбнулась, положив ему руки на грудь и заискивающе глядя в глаза, - но только если с выражением, энтанацией, - она горяче поцеловала своего собеседника и прошептала на ухо, - И чтобы горяче и чууственно, иначе-е-е...., - играючи отстранилась от него и прибавила деловым тоном, - иначе, был тут у меня один на примете...
Он зло засверкал глазами, выпячивая вперед челюсть.А она же довольная результатом, снова как ни в чем не бывало прижалась к нему, положив голову на плечо,этакое невинное милое создание.
- И как на таких как ты можно обижаться? - он обреченно вздохнул.
- А вот, никак, - она сначало было мило улыбнулась... - Стоп!Что значит таких?! Я что у тебя не одна ТАКАЯ?!
"Ну понеслось", - подумал он. И вновь обреченно вздохнув(деваться то некуда),он принялся успокаивать разбушевавшуюся лаву эмоций, обрушившихся на него как смерчь и прущего как та самая армада, а он бедный пехотинец...Эх, что не говори, трудна и опасна жизнь пехоты.
Молодеж,бомжи, собаки и их хозяева с интересом наблюдали за громко-выясняющей отношения парочкой...
- Эх..были же годы, когда мы с Никифировной еще попуще буянили, - пробурчал себе под нос приземистый старичек, прикуривая по-старинки "Приму" удалецки чиркнув спичкой, - ех,молодость,чувства...какие годы,какие годы...



Опять неудачно проснулся среди ночи и больше не мог заснуть. Сидел и всматривался в контур,плавные лини,очерчивающие в темноте как мелом образ её тела. Взгляд медленно скользил с выступа плеча и плавно спускался в изгиб талии,поднимаясь до бедер..ноги подогнуты.Беззащитный комочек, умиление прекрасного, так и хочется подойти и согреть, закутать любовью как одеялом. Призыв на инстинктивном уровне. Бывает же такое очарование,над которым даже не надо думать. Он насильно отвел взгляд,и, отвернувшись, задумался над предчувствием, непокидавшем его уже третью ночь подряд,кошмарный сон не довал покоя. Кто-то явно хотел подставить, буквально задом чуял, как этот кто-то тихо заносит за спиной нож.Расчетливо и точно, выжидая подходящего момента.Для удара по самому больному:оставить живым, но отключить кислород,терпеливо ожидая, когда человек задохнется от боли, прозившей словно иглами все тело.Он тяжело выдохнул, проведя руками по волосам,сильно зажмурил глаза,пытаясь отогнать непроизвольно всплывающие в голове образы, обрывки сна.Ко всем причуствиям еще и ночные кошмары...Вздрогнул от прикосновения, теплых губ к его шеи. Видимо так громко вздыхал, что она проснулась.Или не спала...
- Не спиться? - она ласково обняла его за широкие плечи.
- Да нет, все нормально...
- ДА? - но её голос подразумевал нечто - "Мои уши, действительно так красивы, когда на них столько лапши?"
- Кошмары мучают, иногда...
- Последнее время часто. И что тебе такого сниться, интересно мне.Такое, что мой бесстрашный мужчина подскакивает среди ночи,а?
- Я не могу вспомнить точно. Просыпаюсь с мерзким ощущением..Вроде и знаю, что там,но не могу собрать картинку. Меня будто порвали, и клочками выдают обратно, постепенно и избирательно.
Он замолчал,повернулся и крепко её обнял,тем самым,давая понять, что повода беспокоится нет. Или пытаясь это изобразить,обмануть, в том числе и себя.Но предчувствие ныло и противно скребло в душе.Что-то должно случится...



Стратсть, любовь,чувства в настоящем своем проявлении - полнейшее безумие и необузданность, святой порок. А соединенные воедино представляют сабой жгучую, адскую смесь. Виновницу торжества и похорон,счастья и катастрофы. Но не поддаться искушению, этому урагану сметающему все обыденные ценности, растаптывающему в пыль все то душевное равновесие, на достижение которого ушло уйма времени - все рушится в один момент. Есть только миг, когда весь мир переварачивается и спутники сходят с орбит.Нежные прикосновения к горящей страстью коже, от которой словно опиум исходит обвалакивающий разум теплой пленнкой аромат. В букете которого собранны острое,бьющее словно током по телу желание, слегка притупленное её нежными линиями, но тут же переходящее в дикий порыв, сплетенных страстью горячих тел...на этих нотах разум срывает с петель и воспринимать что-то дальше он уже не в состояние. Наступает момент наслаждения, когда все запахи переплетаются в один,медленно расползающийся по телу.Дурман...Еще одно наслаждение...В уже отгоревших свечах и раскрывшемся букете, как у хорошего вина остается послевкусье - легким рассеивающимся дымом расползается удовлетворение...
Именно отсатками этого аромата,порочного букета искушений, потом еще несколько дней пахнет простыня, подушки...
Он лежал,изредко нерво переворачиваясь и бросая взгляд на часы...Пол второго. А на кровати слишком много места для одного.
Пол третьего....Асфальт под ногами. Звезды где-то там...так близко, что невозможно коснуться рукой.
Пять...Душераздирающий крик, кровь из горла.
Пол шестого...Почему асфальт смешался с небом? Кто покрасил мир в ркасный цвет? Надо уволить этого маляра...
Пол седьмого...Почему она не дышит? Кто украл её дыхание? Зачем эта красная памада на её лице?...
Семь...Кто эти люди? Зачем они надели на неё мешок? Уберите эти нависшие лица!!!!
Восемь...Девять...Десять...Кто перемешал время?
- Не беспокойтесь, будет жить..Это просто очень сильный шок...
Мир улетел....

Тихо играла музыка, переливаясь тусклым светом свечи.Царство теней, игра оттенков, черное и белое, день и ночь. Где маленьким лучом по комнате вырезаны причудливые тени. Он лежал на полу, словно мертвый со стеклянными глазами, острым как осколок взглядом пронизывающим пространство, сквозь потолок, сквозь все видимые границы. И только изредко его грудь поднималась, нехотя впуская воздух. Его жизнь, теперь,каждая строчка которой начиналась с буквы "Н". "Н"ет "Н"ичего. Все, что было - забрали. Выжгли, и от него осталась лишь тень. А на пепле души расло и крепло новое и большое чувство. Без названия. Ибо назвав его, обречешь в узкие рамки написанных букв и лексического смысла. В нем же не было смысла. Вапще и никогда, он сгорел вместе с душой. Да и какой может быть смысл, если на жизнь одно большое - Нет. Нет мира, в котором он когда-то жил. Странные случайности, заканомерности лживой системы выживания. Зачем? Нет, он просто опираясь на это нечто, большое и сильное, заберет то,что должен вернуть ему этот мир. А потом сотрется навсегда.
Как же жестоки эти ночи. Жестока память, рисующая её образы,идеальные контуры и изгибы. Почему, теперь, он,открывая глаза, видит пустоту.Почему не чувствует прижавшегося теплого, родного...Все эти вопросы мелькали в его голове, обращаясь в пустоте. Боль? острая все это время вытачивала каждую мысль, паллируя её ужасом одиночества на столько, что затупилась и теперь было ощущение, что в голову постоянно тыкают тупым предметом.Настойчиво,будто пульсируя как кровь в жилах.
Вдохнув, он закрыл глаза, удерживая воздух в легких. Медленным потоком выпуская из ноздрей. Метод концентрации, сосредотачиваясь на дыхании, в голове не остается никаких посторонних мыслей, кроме как функций подсознания, заставляющие расширятся грудную клетку,впуская в тело спасительный кислород.Тем самым разум, не озадаченный посторонними делами, расслабляется.Это как раз то, что ему было нужно - никаких мыслей.Мысли это память, память это прошлое, прошлое это боль, тупое оружее медленной смерти. Так он проводил ночи, пока не засыпал. А утром легче.Душ, сигареты, еда. Главное, чтобы в разум не пропихнулись лишние воспоминания, ненависть, которая тиха выползает из самой глубины,захлествыя припадочной волной все сознание.Это чувства, они мешают исполнению. Местью, бурной и необдуманной ты ничего не заберешь.Только филлигранный расчет и такое же тончайшее безукаризненное исполнение способны взять и так же хладнокровно забрать Все, что когда-то, не спросив разрешения, отняли у тебя. Отняли сердце, душу, оставив живой труп. Самое жестокое, что могли сделать, это оставить жить в мире, где
Нету Ничего.Забрали даже смерть, навязчивая мысль необходимого возмездия не давала банально взять и умереть.

Он не помнил сколько времени прошло,когда это большое и сильное чувство окрепло и твердо встало на ноги. Он вапще не замечал времени, словно гонщик несущийся на огромной скорости,вспарывая пространство, заставляя его обтекать, смазываясь в неясную картину цвета и обликов. Вот так,неожиданно он понял, что "пришло",однажды утром, выкуривая очередную сигарету до фильтра,стоя у окна и созерцая шедевры дворовой жизни.Захламленную мусором помойку, в которой уже с утра пораньше промышлял бомж. Редкие прохожие,досыпающие на ходу. Еще стайка бездомных собак, с местами облезлой шерстью,тоже копашились в отбросах.Около высокого старого тополя бегала небольшая собачка, сложно сказать какой породы,к таким обычно прилагались такие же маленькие старушки. Побродив взглядом обнаруживается та самая старушка, что примичатльно - смакующая сигарету.Весьма необычно для уходящего поколения вечно ворчащих старух-комуняг советского образца. И вот так, стоя и наблюдая за этим, вполне обыденным пейзажом,он поймал себя на мысли, что твердо знает, что делать и как исполнить. Весь филигранный расчет за одну секунду обрисовался в его голове безумной идеей...
- А потом свободен...непременно свободен, - пробурчал он себе под нос. Глаза блестели тем характерным блеском, что появляется, когда видишь не просто блеклый свет соей мечты, а видешь её саму и понимаешь, что осталось совсем чуть-чуть...По сравнению с целой жизнью.


Он вальяжно раскинулся в кресле.Гордо,но было в этой гордости нечто чарующие,влекущие своей самовлюбленностью. Словно из него просачивалось желание,что вроде и подсказывало - я невинно,донося лишь легкии ноты увлеченности,но маня все дальше вглубь чего-то запретного...Этот новый образ, надетый как новый зановес старого театра. Но скрывающий все тех же актеров.За таинственным, окутанным черной вуалью взглядом крылось что-то гораздо большее, чем просто игра с чужими желаниями.Твердость намерений и точное осознание того, зачем весь этот карновал.
- А ты...- Олег смерил взглядом своего собеседника, - выглядишь гораздо лучше.
Но тот не ответил, лишь слегка улыбнулся одним уголком рта,скрывая горькую ухмылку.Олег же взглядом попросил выйти, секретаршу, разбиравшую (якобы) бумаги. Сама же искоса поглядывала на незнакомца сидящего в кресле. Сделав обиженная лицо и всем видом показывая, что она на самом деле разбиралась со всем этим хламом, а не сколько не подслушивала, она гордой походкой, показывающей явное свое превосходство покинула кабинет, бросив последний роковой взгляд на незнакомца, который несомненно не ушел от его внимания.
- Можно узнать,что вызвало такие перемены?
Олег говорил, чательно подбирая каждое слово.Странно было так разговаривать со своим некогда лучшим другом. Хотя и сейчас он таковым являлся, но все дело в том, что он не видел его уже несколько месяцов с тех пор как ни стало её. А те редкие розговоры, что были сначала, попытки поддержать проваливались в пустоту - он никого не видел и не слышал.Но он помнил одну фразу, сказанную им очень давно, еще едо знакомства с ней:"Вся моя жизнь - пучек инстинктов, переплетенных в тугую спираль ощущений. Я как зверь, вдыхаю запахи жизни, сопоставляя ощущения с реакциями. Я жесток,как этот зверь, но не физически.Гораздо сильнее боль дущевная,когда прогораешь изнутри и остается пустота..Это настоящая жестокость.Когда ты жив, но не живешь...Ощущения как закодированая информация.И чем дальше, тем сложнее понимать, что они скрывают.Я перестаю понимать сущность своих инстинктов...где душа?а где животное? Любовь? Желание?..." Он будто предсказал этой фразой будущее. Ему пришлось понять свою душу, зверя затаившегося внутри,любовь больше жизни,сильное непреодалимое желание...и пустоту.
- Есть некоторые..., - гость ненадолго замолчал, видимо тоже подбирая слова, - незаконченные дела, заставившие меня..., - он опять замолчал, пристально глядя Олегу в глаза. Олег ответил вопросительным взглядом,хотя было немного не по себе от этих черных,буравящих глаз...
- Заставившие меня вернутся, - гость как ни в чем не бывало улыбнулся все той же таинственной улыбкой. На несколько минут воцарилось тяжелое молчание. Олег всматривался в лицо гостя, пытаясь найти того бывшего близкого человека...Гость же смотрел в окно, бессмысленно вглядываясь в пейзаж. Но вдруг он тежело вздохнул и взялся руками за голову, взерошив свои волосы, а потом подняв голову...Олег вздрогнул, в нем промелькнул тот прежний друг,только с невыносимой болью в глазах. Сжав кулаки,будто сдерживая в себе дикого зверя, мтеающегося в его теле словно в клетке. Он все же взял себя в руки,задвинув память обратно в самую глубокую канаву души, и продолжил спокойным, грустным,но уверенным голосом.
- Я вернулся, чтобы забрать то,что мне причитается по праву.
Олег задумчиво посматрел на него. Этот человек никогда не жил по общим законам цивилизации, презирая рамки,выдуманные кем-то. Очередным пастухом, чтобы кантролировать стадо. Он не отрицал их необходимость, но и не желал им подчинятся. Так что, сложно было предположить,что же евляется тем, на что он имел право. Это могла быть как пустяковая мелочь так и то, что он имеет право уничтожить весь этот мир. Спектор его замылов был велик и непредсказуем.
Из краткого и не слишком разборчивого объяснения,Олег понял лишь одно - мир он точно уничтажать не собирался.План его,по видимому, был прост для человека, смотрящего на это со стороны. Здесь были личные счеты, только с кем? С отдельным человеком,миром...или быть может , он хотел свести счеты с очередной системой, перевернуть всю видимую правду? Олег этого не знал. Он знал только одно, что эта "война" в исполнении этого человека никогда не велась публично. Он считал глупым переубеждать умы, забитые удобоваримой информацией, которую они привыкли дозировано получать изо дня в день. Он наносил точечные удары, лишь для удовлетворения собственного зверя,седящего внутри. Тем самым реализовывал какие то свои мысли. Но это были всего лишь предположения, никто, даже он - лучший друг, не знал, что творится в голове этого человека. А вот она...быть может она и не знала, но умела понять,каким-то образом на подсознании, и умела держать его зверя в уздах.Они просто существовали друг для друга, и его мало интересовал остальной мир. Пока этот мир не вклинился в их безупречную любовь...И теперь он пришел, вернулся из "мира забытья" с явной целью. Которую во чтобы то ни стало достигнит. Растерзает как лев свою добычу, но не до смерти, он обязательно дарует ей жизнь,исполосованную как раннами сплошным мучением.
Если же вернутся к делу, к чему был весь этот разговор - он хотел устроится к нему на какую-нибудь работу. Со средней зарплатой. Олег понимал, что это нужно лишь для вида, как прекрытие.Что он обычный человек и живет обыденной жизнью ежедневно трудящихся рабочих людей. Договорившиь о всех ньюансах, они пожав друг другу руку попращались, встретившись взглядом. На Олега опять смотрел тот "человек нового зановеса". Старые актеры терпеливо ждали момента своего появления на сцене. Момента, который был просчитан режисером до долей секунд. По той самой пьесе - безумной идеи и тонкого, расчитанного сценария событий. Отчего в душе царило понимание всего того хаоса, что должен был произойти в людях, увидивших этот спектакль навсегда уходящего актера.



Он сидел в старом, но уютном кресле, пока она возилась с кофем на кухни.Бегло оглядел комнату, в принципе ничего особенного, но обставлена со вкусом.И он сосредоточился на своем образе, чтобы не упустить никаких существенных деталей. На нем была черная шелковая рубашка, без воротника с небольшой прямой вставкой. Рукова были не застегнуты, но опушенны, так и весели, огалив запястья. Черные штаны с стильным широким кожанным ремнем. Словом белыми на нем были только носки, сильно выделяющиеся на фоне всей одежды.Он провел рукой по волосам, заглаживая их назад, но они упрямо лохматясь полезли обратно.Он не стал придерживаться строго, выглаженного и поданного как изысканный деликатес образа .Обязательно должно быть что-то немного нелепое, на подобие неприлично выделявшихся носок. И волосы,торчавшие как с большого бодуна. Приди он чистым выглаженным педантом, мачо в черном с изящной розой в руках было бы совсем не то что нужно, к слову он приперся с веником каких-то белых невыразительных цветов.Но в шикарном костюме. Пиджак уже валялся где-то в прихожей. И для чего весь спектакль неопрятного Ромео? Ну есть в них, женщинах, что-то такое. Он попытался возбудить в ней сразу два чувства - непосредственно женское влечение,а так же, нечто.., сложно объяснимое.Может быть чувство Умиления...Сначала она пригладит своей
нежной женской ручкой последствия похмелья,тем самым говоря, что-то на подобие - "Эх ты...Но все равно хороший, я тебя люблю и не брошу". А потом опуская взгляд вниз на её лице начнет расползаться улыбка, добрая...и так ползти,ползти,делаясь уже до неприличая доброй. Таким образом он оказался в гостинной, в этом старом потрепанном кресле. и начал расстегивать рубашку на груди, когда послышались шаги и вошла она, мило улыбаясь, и принесла ему кофе,осматрев растегнутую до груди рубашку, опять одарила таинственной улыбкой, и виляя бедрами удалилась обратно на кухню.Внемательно проследив взглядом за покачивающимимся 90, он с коварной проворностью перебрался на диван, рассевшись на нем,и вальяжно распивая кофе.
Но мысли опять тихо начали подкрадываться сзади...В памяти мелькали картинки, как калейдоскоп сменяя друг друга...её лицо,руки...Он вспонил как тогда в парке.Неужели дорога оборвалась и монолог зачитан до конца?
Так внезапно оборвавшись, что слушатели и не поняли о чем речь и он удаляется со сцены. И он один помнит, один понял про что эти несколько строк. О беспечной любви и бескрайнем небе, в котором она утонула, потому что была слишком безупречна для этого мира. Это как картина,безупречная картина, но нарисованная не по канонам безупречности этого мира, и поэтому воспринятая как инордное тело, как хаос и безвкусица.
Прощай небо, прощай безупречная любовь...
Он вошла в комнату и он невольно очнулся от своих мыслей и натянуто улыбнулся.
- Что-то ты немного грустный, - сказала она, усаживаясь рядом с ним, аккуратно подогнув под себя ноги, - что случилось?
Он хотел было ответить, что все нормально, но не нашел слов и просто замолчал, лишь улыбнувшись ей в ответ.
- И что это значило? - спросила она вопросительно глядя на него.
Но опять промолчал, на этот раз уже пуская в ход свою таинственную манящую улыбку, подчеркнутую очаровательно-коварным блеском азартно-лукавых черных глаз. Манящих и приглащаюших сыграть в игру по его праилам, без слов, и изначально в роле "соблазнившейся жертвы". Игру, в которой он вроде и давал свободу - ты вольна выбрать, все что хочешь, но в тоже время и забирая её - я то знаю,чтобы ты не выбрала, результат будет один.Она сначала пристально на него посматрела, но не выдержав его взгляда отвела глаза. И теперь поглядывала на него искоса тем самым заинтересованным женским взглядом,уже заглотившей приманку, но не признающей это.
Игра без слов способна рассказать гораздо больше этих самых слов. Игра желаний, открывающая всю самую суть, истинное намерение собравшихся. К чему слова, когда в большенстве случаев это просто бутафория, прекрасно отработанная импровизация харощих манер. Нет, он не был охвачен стратью или каким-либо глубоким чувством. Хоть это была весьма красивая, привлекательная, и не только внешне, женщина. Но это была лишь намеренная имправизация того, что он испытал раньше. И он умел придовать этой импровизации ту неповторимую свежесть первых настоящих и кричащих о своей искреностью чувств. Можно сказать, что это был обман, заставляющий её поверить в прекрасное, к которому всегда так робко и неуверенно тянется сердце. А он с приманкой в руках, медленно отходит. И дойдя до самого края, отсанавливается, предлагая себя, как тот запретный плод. И она тянется к нему своей нежной рукой, словно ребенок, цветок жизни к солнцу, и вот её пальчики уже совсем близко, вроде бы, наконец сейчас прикоснется, и в этот момент, он взмахнув вновь приобретенными крыльями взлетает, а она зацепив пальцами лишь пустоту срывается с обрыва, в черную зияющую пасть пропасти.
Но пока никто не знает,что будет дальше он виртуозно импровизирует, а она...Никогда не ясно что и кто на самом деле она. Кто победеитель в игре,где нет правил? Это просто как столкновение машин на одной узкой дороге. Не скажешь наверняка разобьются ли в лепешку обе машины или кто-нибудь останется жив,или будут жить оба...и как после этого будут жить?Сердце в инвалидном кресле, душа замурованная в гипс, пронизанная железными спицами боли и отчаяния...и капельница в мозгах, с которой медленно срываются капли однотипных мыслей с противным звуком разбиваясь и застывая в вечный мрамор памяти.
- Ты когда-нибудь любил?
- Я..., - он посматрел в её глаза,но опустил голову, не выдержав взгляда, ожидавшего тех искренних слов...как больно бывает от этих выразительных, робких взглядов. Но опять подняв голову,посматрел куда-то сквозь её глаза,лишь бы не видеть этого немого ожидания, - люблю...
Она улыбнулась,и ласкового обняла его за шею. А он прибавил про себя:"Все еще люблю...прости...." Горяче целуя её лицо, дотрагиваясь до её тела...:"Прости...так надо...."



- Мда...ну ты даешь,брат, - Олег сидел за столом, подперев рукой голову, расссматривая полупустой стакан пива, - Так быстро - раз и новая...Два и в постели...Три и чуть ли не жена...
Он лишь усмехнулся, и тяжело вздохнув откинулся на спинку стула и тоже уставился на стакан.
- Усмехаешься?....Что смешного..Четыре и ясельки-пеленки..., - Олег посматрел на него мутным взглядом, - любовь прошла, пришел расчет...И правильно, что ты её забыл, сколько можно было мучаться...
- Не прошла..., - он достал из-за уха сигарету, и щелкнув своим раритетным зипером, закурил, - не забыл....
- Хм...Тебя хрен поймешь, - Олег приложился к стакану, но поперхнувшись закашлялся.
Он сидел и вертел в руках зажигалку, щелкая крышкой.
- Черт...не действуй на нервы!
- Ни к черту?
- Да с такой жизнью к самому дьяволу...Хотя что про жизнь, какая вапще нафиг жизнь, - Олег нервно отдвинул стакан, - существование...
Он грустно кивнул.
- Но конец уже близко...,- прибавил,выпустив клуб густого дыма, обреченно зависшего в воздухе.
Олег озадаченно посматрел на него хмельным взглядом.
- Совсем близко, - он улыбнулся, глядя на друга.
- Она же тебя любит..Ты ведь знаешь,что такое боль потери.Зачем ей.., - Олег вдруг замолчал, с ужасом глядя ему в глаза, - Ты сошел с ума...
- Уже давно, - он затушил бычок об стол, наблюдая как гаснет пепел, - любовь, которая одна и настоящая,удел безумия воспаленных умов...
- Удел идиотов...
- Да, наверное так...Но чем,нормальные, лучше? Без искры,в холодном свете люминисцентных ламп опирационного стола, на котором припарировали любовь...И "занимаются лююбовью" с этим трупом. Обозвав вазилин чувствами..Это не сложно, как видешь и я так могу, так проще существовать, ты прав...Раз и два, и три-четыре...
- И пять - крест,калитка и ограда..., - Олег горько усмехнулся.
- Пять - свобода...
- Обреченные...
- Прощай небо!
- Прощай безупречная любовь...



На него смотрело заплывщее лицо с всклоченными волосами, трехдневной небритостью и с щеткой в зубах...Брр...Он мотнул головой, пытаясь расшевелить еще спящий мозг.Понадобилось несколько секунд, чтобы смочь опазнать себя в зеркале. Всматриваясь в свое отражение, пришла мысль, что похмелье это определенное зло. Слегка пошатываясь и усиленно почесывая затылок, он добрался до кухни.Кофе, запах утра. Сахар,стук ложки, пачка сигарет.. Кофе и сигареты как утренний яд.Промелькнула еще одна светлая мысль, что курение тоже зло.Но потянув носом горячий аромат кофя в прозрачном дыме сигареты светлая мысль быстро испарилась.Хотя, что можно назвать светлым весьма относительно и туманно.Нет абсалютного черного и абсолютного белого, все чаще серое...
Он накинул рубашку и пошел к окну добивать пачку сигарет. Мысли безпорядочно ползали внутри,впиваясь в мозг, но обламывая зубы,соскальзывали куда-то вниз,обрываясь так и не начавшись. За окном моросил дождь.Противно моросило какое-то наростоющее чувство. Он уперся лбом в холодное пыльное стекло.Жутко болела голова. Чертовщина,не мог собраться,сорвался под откос..."Надо собраться...надо собраться.." слабо
проблескивала хоть какая-то разумная мысль в голове. "Что за?...",- он сжал кулаки, скрипя зубами. Больше не мог держаться,играть. Весь спектакль засел комом в горле. Вот сзади уже шорох её ночнушки...идет к нему..."Ааа...черт..уйди,уйди пока не поздно.." - зверем металось в его голове.
- Опять надымил... - сказала она с укором,целуя его в шею, - что с тобой?
Он набрал в легкие воздух,сильнее сжал кулаки:"Уйди,дура...беги отсюда...пока не поздно...я не хотел боли...Я не хотел боли для тебя!!! Но мне тоже было больно..Черт..."
Она погладила его по спене, но ей ответел лишь камень напреженных мыщц.Её рука соскальзнула с его спины,тело содрагалось мелкой дрожью, водой из глаз...
"Плачет...Ненавижу...заткнись!" , - в его глазах помутилось, скрип зубов, её тихое дыхание,догорающая на полу сигарета...Резкий,прорезающий слух звон. Через разбитое окно дождь косым потоком хлынул в комнату, вода смешивалась с осколками и кровью. Он стоял с закрытыми глазами, из правой руки хлестала кровь, с подборотка капала вода. Она хотела было подойти к нему, но останавилась,наткнувшись на арктический холод его черных застывших глаз, пристально смотревших на нее,сжигавших своим холодным пламенем. Она,вздрогнув от ужаса,попятилась назад, по лицу скатывались слезы, так что уже плохо было видно что творилось вокруг, запнувшись, она упала....
Его зрачки расширились, отражая в помутненном рассудке что-то красное растекающееся по полу...Звук..громкий нарастающий, разрывающий глотку...Крик,боль, осколки, разбитое стекло жизни...Опять звон, красная жидкость в лицо...Обернулся, кинув последний взгляд на её застывшие ужасом глаза,которые уже ничего не отражали и слезы, которые навсегда засохли следами на щеках...
- Прости...,что я тебя так и не полюбил...
Дождь ударил в лицо...Нет, её слезы никогда не высохнут, они скатывались потоком воды с его лица, смешиваясь с кровью. С болью, с тишиной...
Он отвернулся, поставив ногу на подоконник, ухватившись рукой за осколок оконного стекла. Поднял глову наверх, словно пытаясь что-то разглядеть в затянувшимся тучами...
- Прощай небо...
В голове аккуратными быстрыми штрихами...
- Солнце...Небо...Вода...Все есть, только нет тебя...Только
Чистота, и простота полёта. Ветер, бьющий в лицо, огни пролетающие куда-то мимо. Времени уже нет, оно останавливается. Есть лишь мгновенье, быстрое как гепард, и вечное как любовь. Как любовь, которая должна была быть. Как любовь, которую искал, искал...и потерял. Самое трудное, это сделать шаг. Побороть свой страх, страх, привитый предками, страх свободы есть самый трудный шаг. Человек ограничил сам себя, придумывая для себе фобии и мании. Фобии, и мании. Два столпа, на которых держится вся психология, психология обезьяны взявшей в руки мобильный телефон. Когда делаешь этот шаг. Всё отходит на второй план. Чувствуешь себя победителем, героем одного мгновения. Это твой звёздный час. Все с замиранием сердца следят за тобой, до самого конца, который, наступит совсем скоро, стоит только подождать. И вот ещё чуть-чуть и всё… Ты это больше не ты. Тебя больше не существует. Есть лишь голоса в твоей голове, и боль, которая в сто крат сильнее любой другой боли. Ты не хочешь слышать эти голоса, но слышишь. Они говорят… “Пульс в норме. Мы спасли его. Больше не полетает…” И ты понимаешь, что, взлетев наверх, ты снова упал вниз, и на этот раз потерял всё. Они опять отобрали у тебя смерть...
Лица,лица...Он улыбнулся...Солнце, небо,вода...Капельница...Когда-то это уже было....В голове замелькало, тысячи картинок....Асфальт под ногами. Звезды где-то там...так близко, что невозможно коснуться рукой. Какие красивые звезды, светят словно маяки для заблудших душ...Восемь...Девять...Десять...Кто перемешал время?
- Не беспокойтесь, будет жить..Это просто очень сильный шок...
- А будут последствия?, - спросил грустный женский голос.
- Мы сделал томографию..Есть некоторые повреждения мозга. Я полагаю возможна частичная потеря памяти...
Молчание....Тишина...
- Я ездила к матери, она заболела..Я не понимаю, он ведь знал.
- Кошмары вместе с лунатизмом, непредсказуемое сочитание. Лунатики не воспринимают адекватно реальность. Он был в мире своего кошмара, перекинув его в реальность. У него сильные нарушения в психики...
Память скачками обратно...Лица, лица, капельница, носилки...
- Леха, держи этого сумасшедшего! - кричал санитар.
Из дома выносили тело...Её лицо...В красной помаде...Пространство смазалось и поплыло...а он шепетал,еле шевеля губами...
- Прощай небо,прощай безупречная любовь....