Спешу успокоить акунинских читателей, пришедших в ужас от леденящего кровь фатума Польки Каракиной из "Табле-толка". Все было гораздо проще, и Фандорин, в данном случае, заблуждался. На самом деле хромой "архитектор" был наркодельцом (распространителем опия). После знакомства с ним (и с опием) у Польки стали случаться частые перемены настроения, расплывчатость взора, за отсутствием уволенного врача, неверно истолкованная окружающими. В результате, "архитектор" предложил еще не страдавшей от, но уже боявшейся ломки Полине простой план, который и был, без всякого водопровода осуществлен. Полина подсыпала наркотик (нечто более чистое и сильнодействующее, чем опий) сестре в морс, причем не рассчитав толком, сколько нужно насыпать, довела Анну до передоза, симптомы которого и описаны, очевидно, дальше. Саму же Полину, принявшую дозу, архитектор прикрепил к днищу телеги с его нижней стороны прочной веревочной сетью (вторую телегу он ночью сломал, а между высокими осями и телом девушки проложил мешковину). Угостив на станции "верного человека - возницу" пивом и отойдя "за билетом", архитектор перерезал сеть, оттащил спящую Полину под ближайший куст и уехал поездом до следующей станции, после чего пешком вернулся обратно, и далее они ехали уже вместе (очевидно, в багаже архитектора были, в основном, женские вещи), хотя и в разных вагонах в целях конспирации.

Помыркавшись далее по Москве, и не сумев (имея Полину на руках, которая постоянно мешала ему из-за начавшейся слежки) организовать надежный канал сбыта опия, архитектор вместе с женой перебирается в Бразилию, где условия его деятельности были в то время попроще (кроме того, как француз, он лучше говорил по-португальски, чем по-русски). После смерти отца парочка выслала Анне приглашение совершить зарубежную турпоездку. Точно установить, что было написано в письме, не удалось, но вероятно, оно могло бы послужить прообразом всем ныне известных "нигерийских писем", где посулы перемешаны с недосказанностью и автор умоляет дать ей шанс все объяснить при личной встрече. Клюнув на удочку, Анна отправилась в путешествие, и архитектор банально убил (или заказал) ее прямо на причале, так что она даже не успела добраться до российского консульства, хотя и не собиралась туда. После этого Польке оставалось только однократно изобразить Анну перед российским консулом и направить в деревню бумаги с координатами бразильского счета для перевода крестьянских денег.

Напоследок, несколько слов о фандоринской версии, которая никакой критики не выдерживает. Не будучи учеником Синоби, едва ли не знавшая толком никаких занятий и не имевшая спецназовской подготовки барышня могла разделать труп кухонным ножом в указанных условиях. Во-первых, у нее было крайне мало времени (разбирательства продолжались допоздна, плюс нужно было составить план, снестись с архитектором, убить сестру, а встают в деревнях рано, ибо часов нету и ориентируются по рассвету и петухам). Во-вторых, это в принципе очень непросто - разделать труп кухонным ножом, не случайно убийцы в детективах и криминальной хронике обычно используют топор или пилу. В-третьих, кровищи при такой любительской разделке будет столько, что никакое снимание с себя одежды и водопровод не поможет. Добавлю, что водопровод был, скорее всего, без подогрева, так что реально мыться можно было только вечером, если/когда солнце или печка нагревало воду, но не в 4 часа утра, когда все спят и никто ничего не топит. Ну и в-четвертых, при таком развитии событий француз предстает перед нами полным идиотом - не нужно объяснять, что бы с ним случилось, если бы его застукали путешествующим с куском трупа (а ведь ему пришлось ехать до самой Москвы без холодильника, и вовсе не вагоном первого класса, так что любителей сунуть нос в заграничный багаж его окружало немало). Риск француза был огромный, а шанс что-то выгадать в итоге - никакой, т.к. развитие событий в поместье с полусумасшедшей Полиной предсказать было невозможно. На самом же деле он выбрал гораздо более простой путь, где риска не было почти никакого вовсе, а дивиденды представлялись с самого начала внушительными и очевидными, тем паче что формально никакого преступления (кроме торговли опием) он на территории России не совершал - спал с незамужней совершеннолетней по согласию, и впоследствии жил с ней гражданским браком, содержа за свой счет. Так что если бы их и выследили в Москве - предъявить архитектору в суде было бы нечего.