Понятие «счастье» для каждого определяется по-своему, но любой знает такие ощущения, как радость, благодарность, чувство собственного признания, успеха и доверительной близости. Подобные явления в человеческом организме не вызваны мистическими силами, а заложены в нас генетически и проявляются практически у всех в схожих ситуациях, т.к. внимание человеческого мозга привлекают одни и те же потребности. Чувство, которое мы описываем как «счастье», обеспечивается наличием в мозге четырех особых нейрохимических веществ:

дофамина;
окситоцина;
серотонина;
эндорфина.
Получается, что чувства, ощущения и эмоции, которые мы испытываем, уникальны. Выражаем мы их тоже все по-разному. Но эти самые нейромедиаторы, которые их у нас вызывают, – одинаковы.

Наш мозг не синтезирует упомянутые выше «хорошие» гормоны до тех пор, пока не наступит такое явление, которое мозг сочтет позитивным для нашего выживания. И наоборот, при обнаружении в окружающей обстановке угрозы жизни, в мозг посылается сигнал о повышении уровня тревоги и подготовке ко встрече с опасностью.

Каждое из этих нейрохимических веществ действует недолго и быстро распадается, но пока «гормоны счастья» все еще в крови, они выполняют определенную работу, вызывая появление у человека специфического ощущения.

Итак, дофамин.

Если бы у каждого гормона был свой девиз, то у дофамина – это «Я нашел, я сделал».

Дофамин создает у человека чувство радости, что он нашел то, что искал, или же резко обнаружил что-то необходимое, или достиг цели.

Таким образом секреция дофамина в организме играет такую мотивирующую роль: этот гормон заставляет нас делать то, что приближает к получению чего-то необходимого, даже если придется потратить на это немало сил. Именно дофамин приносит чувство удовлетворения и радости, когда вы обнаруживаете что-то приятное или необходимое, убеждаетесь в том, что это «что-то» давало вам ощущение комфорта и раньше, и решаетесь на его получение.

Когда мы испытываем прилив дофамина?


Преодоление финишной черты, забитый гол, сданный экзамен, приготовление вкусного блюда – все эти события дают сигнал вашему телу «Я сделал это!» Даже у волка, приближающегося к добыче, происходит выброс дофамина в момент, когда он видит цель своих усилий. Дофамин обеспечивает волку прилив энергии, с тем чтобы он смог добраться до еды, даже если он уже истощен. Животные не могут произнести: «Я сделал это!», но нейрохимические вещества в их мозгу создают чувство удовлетворения и без слов.

Почему дофамин вырабатывается, когда мы приближаемся к чему-то приятному и нужному нам?

Когда мы грустим и решаем в этот момент поесть чего-нибудь сладкого, то нам на какое-то время становится легче. Мозг понимает, что таким образом мы можем справляться с грустью (хоть и не на долго). Тогда в мозге закрепляется нейронная связь «сладости для радости». И уже в следующей раз во время грусти совершенно «неожиданно» к нам приходит мысль пойти поесть сладкую еду. И чем ближе мы будем к ней приближаться, тем больше дофамина будет синтезироваться.

Люди не рождаются с уже готовыми нейронными связями, которые обеспечивали бы им с рождения удовлетворение самых насущных потребностей. Нейронные связи строятся у нас в процессе получения жизненного опыта. И дофамин подкрепляет положительные достижения, благодаря чему мы учимся находить вознаграждение или удовольствие. Поэтому у одних людей просыпается аппетит, когда они видят, например, пиццу. А другие начинают испытывать голод, когда смотрят телешоу о приготовлении еды.

Кстати, и в любви происходит то же самое: дофамин начинает вырабатываться, когда желаемая цель находится в сфере досягаемости. Точно так же его выработку в организме ребенка стимулируют слышные ему шаги матери. Для человеческих существ поиск «той единственной или того единственного» – тоже мощный стимулятор секреции дофамина. Какой бы ни была ваша цель, вы получаете прилив дофамина, когда приближаетесь к ней.

Таким образом:

Дофамин вызывает возбуждение в ожидании вознаграждения.
Дофамин пополняет ресурсы энергии тогда, когда вы видите путь к удовлетворению своих жизненных потребностей.
Даже если вы сидите спокойно, дофамин заставляет сканировать всевозможные детали окружающей действительности, которые имеют отношение к вашим нуждам. При обнаружении таких деталей возникает ощущение комфорта. Отыскание кусочка мозаики жизни, который был так необходим, приносит вместе с дофамином чувство удовлетворения.

"Добрый" окситоцин

Чувство, что вы можете доверять, блаженство от прикосновения любимого человека, ощущение поддержки, безопасности, удовлетворение от принадлежности к какой-то группе (социальные связи) и дружба – за все эти явления отвечает окситоцин. Это не ваше осознанное решение доверять окружающим, а скорее физическое ощущение безопасности и комфорта.

Прикосновения, поцелуи и объятия близких нам людей вызывают "окситоциновое счастье"
Зачем нам окситоцин?

Удовлетворение от подобных социальных связей появляется в организме неспроста: мозгу крайне важно видеть, что наше окружение – безопасно для нас, а потому, находясь в нем, шансы на выживание у нас велики. И наоборот, если покинуть, отдалиться или чувствовать, что в этом обществе нас не принимают, мы начинаем испытывать стресс и появляется тревога. Когда мы ищем у других поддержку, то чувствуем, что делаем это ради своего выживания. Именно межличностные отношения благодаря окситоцину трансформируют в людях чувство тревоги в чувство безопасности.

Отношения доверия в социуме в целом позитивно влияют на перспективы выживания человека, поэтому мозг вознаграждает их созданием у индивидуума ощущения комфорта. Однако доверие ко всем и каждому может оказывать и негативное влияние на выживание. Поэтому в процессе эволюции мозг настроился на анализ внутригрупповых связей, а не на постоянную выработку окситоцина.

Что интересно, человеческий мозг способен к абстракциям, поэтому мы получаем удовлетворение от социальных связей даже с теми, кого нет в данный момент рядом с нами.

Нейронные пути, формирующиеся с участием окситоцина, возникают в течение всей нашей жизни, но с момента рождения и в более раннем возрасте создаются основные нейронные связи, отвечающие за привязанность к родителям. В дальнейшем мы неосознанно используем полученный опыт и автоматически доверяем тем событиям своей жизни, при которых мы ощущали прилив окситоцина.

Таким образом, окситоцин – это про доверие и близость, про социальные связи и межличностное общение.

Серотонин – это про что?

Осознание своей значимости и уважение со стороны окружающих – основные проявления серотонина.

И опять-такие такие чувства мы испытываем не просто так: признание нас окружающими создает безопасную обстановку, а значит, ведет к выживанию.

Социальное доминирование играет важную роль: так у нас больше шансов на распространение собственных копий генов. Мы стремимся избегать конфликтов, потому что из-за них наши гены могут исчезнуть с лица земли. Наш мозг очень внимателен к социальной среде. Если находится возможность безопасным способом утвердиться в ней, он награждает нас солидной порцией серотонина.
Социальное доминирование играет важную роль: так у нас больше шансов на распространение собственных копий генов. Мы стремимся избегать конфликтов, потому что из-за них наши гены могут исчезнуть с лица земли. Наш мозг очень внимателен к социальной среде. Если находится возможность безопасным способом утвердиться в ней, он награждает нас солидной порцией серотонина.
Как и остальные гормоны, серотонин тоже создает в мозгу нейронные связи, а потому очень важно, чтобы ваша оценка самого себя была адекватной.
Вернее, оценка ваших родителей вас.
Если вы ждете, что станете правителем мира, то скорее всего, страдаете от недостатка уважения и признания со стороны окружающих. При этом ваш социально-экономический статус может быть высок (жизнь удалась), но ожидание постоянной похвалы извне приведет к разочарованию.

Социальное доминирование и социально-экономический статус – две совершенно разные вещи.

Социальное доминирование: когда Петю выбирают старостой в классе и признают в нем лидера.

Социально-экономический статус: когда родители Пети – обеспеченные люди, а потому и Петя в классе чувствует себя лучше остальных.

Выработка серотонина стимулируется тем, что также присутствует в любви, – вашим социальным статусом или статусом вашего партнера. Примеров подобного явления можно найти множество. Это объясняется просто: животные с более высоким социальным статусом внутри своих групп, как правило, более успешны в репродуктивном процессе. А естественный отбор настраивает мозг таким образом, что человек испытывает чувство удовлетворения от прилива серотонина тогда, когда повышает свой статус.

Короче, серотонин дарит нам чувство собственной важности.

Эндорфин и эйфория

Самая главная задача эндорфина – спасать нас от физической боли.

Эндорфин высвобождается, только если человек превозмогает свои обычные возможности и доводит себя до состояния дискомфорта. Такое можно наблюдать во время забега – «эйфория бегуна». Этот нейромедиатор позволяет раненому животному убежать от хищника и спасти свою жизнь.


На самом деле это не самый лучший способ обеспечить свое выживание. Эндорфин служит не для того, чтобы мы инициировали болевые ощущения, а для того, чтобы избегали их.

Эндорфин действует очень короткий промежуток времени, потому что, когда что-то болит, это надо лечить, а источник боли устранять. Если бы эндорфин действовал постоянно, мы бы не отрывали руку от раскаленной плиты и не вскакивали от разлитого горячего чая.

Эндорфин маскирует только физическую боль и не вырабатывается при душевной.

К сожалению, душевная боль тоже бывает очень тяжелой, а потому люди нашли способ воздействовать на нее – наркотики. Когда был открыт эндорфин, то его назвали эндогенным морфином, поскольку механизм его действия очень походил на опиаты, только синтезировался он человеческим организмом. Но если быть более точным, то следует сказать, что морфин – это искусственный эндорфин. Героин и другие опиаты воздействуют на нас через те же рецепторы, которые воспринимают и природный эндорфин.

Еще три момента, когда вырабатывается эндорфин: смех, плач и разумные (!) физические нагрузки благодаря сокращениям гладкой мускулатуры.


Мы не приспособлены получать кратковременное удовольствие от того, что причиняем себе боль. Мы не можем полностью освободиться от физической боли, но нам следует быть благодарными природе за то, что она наделила нас способностью хотя бы в отдельные моменты снижать остроту болевых ощущений.