И

ИНКУБЫ и СУККУБЫ (INCUBUS и SUCCUBUS)

Дьяволы и дьяволицы, демоны, скрывающиеся под личиной
прекрасных юношей и девушек, вводящие во искушение людей и
поддерживающие с ними плотские отношения. Мотив богов, божков,
чудовищ, демонов (или демонических явлений), подбирающихся к смертным
женщинам, мы найдем в любой без исключения мифологии мира. Плодами
таких связей обычно оказываются знаменитые герои и титаны (Геракл,
Персей, Палемон, Кухулин, Вайнемейнен), могущественные маги (Мерлин),
либо иные избранники судьбы (прекрасная Елена), и в большинстве
культур никто (кроме ревнивых мужей) не имеет к богам претензий за их
земные интрижки. Впрочем, не отстают от богов и богини, которым трже
случается пофлиртовать со смертными, порой даже, так сказать, с
положительным результатом (Гильгамецу Ахиллес, Эней), и их тоже никто
за это не осуждает. Более поздние культуры отдалили богов от
преходящей юдоли — и хотя мотив «сына божьего» продержался, все же
идея осуществления сексуального контакта Бога (уже только мужского
пола) со смертной женщиной стала немыслимой. Вместе с растущими
сексуальными фобиями, яростной мизогинией и остервенелым
антифеминизмом клира «потусторонний» эротизм сделался прерогативой
сатаны, инструментом введения во грех, а исполнительницей сатанинских
планов сочли демониц суккубов (succubare — лежать под кем-либо) и
демонов инкубов (incubare — лежать на ком-то, либо «вылупляться»). И
тому, и другому названиям, как утверждают, мы обязаны Фоме
Аквинскому.
Вначале демоны являлись и совращали во сне, и это явно
указывало на то, что жертвы были невольными и безвинными, в конце
концов, кто может противиться ночному кошмару! Но так продолжалось
недолго.
В булле «Summis desiderantes affectibus» (1484) папа Иннокентий
VIII выражает беспокойство: «Дошло, — говорит он, — до ушей наших и
великой нас печалью Наполнило то, что в некоторых провинциях Северной
Германии, в епархиях Майнц, Киль, Тревир и Бремен многочисленные
особы обоих полов, не бдя о души спасении и отступив от веры
католической, предаются разврату с дьяволами, с инкубами и суккубами,
после чего при помощи заклинаний и колдовства убивают детей
человеческих и скотины, портя плоды земли и виноградников...»
Его святейшество Иннокентий (который, кстати, был крупным
гулякой и общепризнанным бабником, имел многочисленных любовниц и
солидную кучу детишек) призвал на помощь двух благочестивых
братьев-доминиканцев — Генриха Крамера и Якоба Шпренглера.
Доминиканцы, из которых один был вором и растратчиком, а второй
психопатом, яро взялись за дело. А вскоре «Malleus Maleficaram»
(1489) поучал, что: «...видывали колдуний, кои лежали посередь полей,
либо лесов, обнаженные по самые пупки, а то и выше, а по движениям
бедер их и ног, како тож и частей нескромных, без труда сделать вывод
было можно, что оные с невидимым для постороннего глаза дьяволом
инкубусом копулировали; бывало даже, что по окончанию оного
развращенчества из промежности их черный дым возносился...»
Это даже имело «научное» название: concibitus contra naturam
cum creatura spirituali.
От первоначальных мифов и легенд отцы церкви отошли и в еще
одной важной материи: от копуляции с суккубами и инкубами, утверждали
они, потомства быть не может, поскольку «procreare hominem est actus
vivi corporis, sed daemones sumptis corporibus non dant vitam». С
этим тезисом активно боролся Мартин Лютер. «Уродливые,
деформированные и аномальные новорожденные, — утверждал он, — есть
дети сатаны и доказательство того, что мать совокуплялась с дьяволом.
Таких детей, — гремел благочестивый авугстинец, — надлежит
уничтожать».
Видать, великий реформатор не во всем был реформируемым.