[700x525]

Нина взмыла вверх и ее белое полотняное платье парусом плеснулось на ветру:
- А не давать пробовала?

Я тоже поддала высоты и устремилась к максимальной амплитуде, как детстве:
- В каком смысле?

Она полотняным вихрем протаранила воздух.
- В прямом. Отказать в сексе... Чтоб знал...
- Нинка, ну ты совсем что-ли? Как не давать, если спим в одной постели? Мне что, на лавочке ночевать?
- Танюшкин, ты как вчера родилась: можно накукситься на ночь, придраться к невынесенному ведру, сказать, что голова болит... Мало ли причин, чтобы не дать...
- Если я еще к ведрам буду придираться, то мы вообще поубиваем друг друга.
- Ты ж говорила, что руки не распускает...
- Не распускал... Я вчера в него тарелкой запустила. Французской, небьющейся... Чего ржешь? Он поймал ее и запустил обратно... Она - об угол и на миллион осколков... У меня все плечо порезано... Больно, я в слезы... А он подошел, заграбастал меня своими лапищами и на кровать завалил... Я потом утром и кровь с простыни отстирывала, и осколки пылесосом собирала...

Нинка с любопытством приостановила свой стремительный полет:
- Может, милые бранятся – только тешатся? Может, вам какой вид спорта освоить на пару, Танечка? Бокс, хоккей с шайбой или мячом? Ха ха ха ха ха.

Я угрюмо раскачивалась как маятник.
- Кто-то, может, и тешится, но я устала уже... Что за человек, Нинусь? Мы же ведь на эту поездку целый год копили... А он взял и деньги отдал какому-то типу... Даже не другу, нет... Просто знакомому... Обидно... И это ведь не в первый раз.

Мы некоторое время качались в молчании. Потом моя верная подруга спросила:
- Отчего ты его не бросишь? Проживешь ведь и одна... Да и мужиков вокруг тебя вьется – найдешь кого-нибудь...
- Не знаю, Ниночка. Может, я какой-то особый вид мазохистки, которой нравятся игры испорченного разума? В общем-то, понимаю, что я сама не подарок... Знаешь же, люблю, чтобы все было по-моему...

Нинка задумчиво колыхалась вперед и назад.
- Может, не маяться вам дурью, завести ребенка, общий дом, зарегистрировать отношения, наконец...
- Нинусь, ну какого ребенка? Запереть себя в четырех стенах и потворствовать всем его многочисленным порокам? Я же за несколько месяцев с ума сойду.

Мы еще немного покачались в молчании. Видно было, что ее разумные советы и добрые намерения иссякли:
- Что же ты собираешься делать, Татьяна? И самое главное – чего хочешь?

Я замедлила ход. Качели натужно заскрипели. Ответила на сразу.
- Не знаю, Ниночка... Иногда думаю – как было бы здорово вообще с ним никогда не встречаться... Чтобы исчез он из моей памяти... Как и не бывало... И тогда была бы жизнь у меня легкая и понятная...

И я изо всех сил снова раскачалась – почти до полного переворота солнышком. Вдруг зазвонил телефон. Я на полной скорости досадливо вытащила его из кармана куртки. Незнакомый голос сказал:
- Здравствуйте, это вы Татьяна Владимировна Иванова?

Испуганная официальным обращением, я ответила:
- Да, я. Что случилось?
- Вам необходимо приехать на опознание. Записывайте адрес....