Курево.


Гастроли в Москве. Какая радость! Здесь продаются болгарские сигареты “ВТ”. Беру пачку в первом попавшемся киоске. Сразу же достаю сигарету - и в рот. Разочарование - сигарету не раскурить! Видимо, давно лежали в киоске - табак отсырел. Я уж и мял сигарету и крутил ее – гадость.

*

После спектакля пришел в гостиницу, ищу по карманам сигареты… Вспомнил, что оставил их в театре, в грим-уборной. Сосед по номеру в гостинице не курит, я вышел в коридор, чтобы стрельнуть сигаретку у прохожего. Стрельнул. Выслушав мою просьбу, прохожий, медленно полез в карман пиджака, достал кожаный кошелок, извлек из него 2 копейки и протянул их мне.

- Простите, Вы меня не поняли? - Спросил я.

- Понял! Держи!

- Я закурить у вас просил...

- Я тебе и даю... Пойди в буфет и купи штучную...

К стыду своему я не мог его поколотить, так как он на две головы был выше меня и в плечах намного шире...

*

Подхожу к киоску, вижу за стеклом “ВТ”. Стучу в окошечко, чтобы продавщица обратила на меня внимание. А она не обращает, вертится в своей каморке, одевается. Я голосом стал ее звать:

- Хозяюшка! - Кричу.

- Обед. - Она пальцем указывает на надпись на стекле: “Перерыв на обед с 13.00 до 14.00”.

- Я понимаю, но поймите, что я без курева, а я человек приезжий, куда я пойду.

- Не околеешь!

Я думал, что после такой шутки она выдаст мне пачку сигарет, но она и не подумала, вышла из ларька, повесила замок на дверь, и пошла себе, даже не взглянув в мою сторону.

“И это столица! Это Москва! Какие бессердечные люди!” Я, разъяренный, несся по проспекту Горького. Встал в очередь, где выдавали газированную воду - за стеклом ларька увидел пачки “ВТ”. Стою, дышу успокоительным дыханием... И вдруг до меня доходит, что это ОН устраивает мне препятствия. ОН не хочет, чтобы я курил. Он бережет мое здоровье.

Очередь подошла, я взял сразу блок, чтобы потом не попадать в подобные положения. Шел и размышлял о том, что мысль: “Не дает курить” уже не раз приходила ко мне.

*

Гастроли в Киеве. Шел спектакль... В нашу гримерную вошел Геннадий, “молодой любовник”, сел в кресло, достал пачку сигарет “Честерфильд”, закурил и стал всех угощать ими. К каждому из нас он обращался и протягивал раскрытую пачку, все брали по штучке, даже те, кто не курил, и те соблазнились, нюхали табак, восхищались: “Да! Вот это сигареты!”

Я стоял начеку, готовый нарушить очередность... И вдруг меня посетила мысль: “Если Генка мне не подставит пачку, значит мне курить не дает Господь”. Генка не подставил. Почему? Может быть, ему показалось, что я уже брал, а может, уже жалко стало, но только не предложил. Ох, какая обида захлестнула меня, чуть ли не истерика. С трудом сдерживая себя, я сказал:

- Уж если угощать, так всех угощать, а зачем же издевается над людьми?

Все на меня посмотрели.

- Так ты что не брал? - удивился Геннадий.

- А что я, как волк, что ли?.. - Сказал я, не глядя на Геннадия.

- Голубчик, миленький, возьми, родной мой. У меня в номере еще девять пачек лежит.


*


По настоящему я бросил курить, когда догадался, что табак мистический наркотик. И заразили им человека с тем, чтобы куревом подменять обращение к Богу. Перед началом какого либо дела вместо молитвы – сигарета в рот. Сделал дело, вместо благодарения Бога – сигарета в рот. Какая радость – сигарета в рот. Беда грянула – сигарета в рот. С сигаретой во рту молиться не станешь…