[306x400]
В колонках играет - Эдвард Григ - в пещере горного короля

С раннего утра и до красивых теплых сумерек я всё расхаживала по комнате. Окно было открыто, стоял теплый летний день. В ушные раковины беспрерывно врывался шум железной дороги и узкой улицы прямо за кирпичной стеной. Я до того устала от этой шестигранной клетки, что изучила каждую её безделушку, каждую пылинку, многократно измерила горячей ладонью поверхность шершавого стола, начиная от центра – к краям, и многими другими способами. Под вечер, прирученная рыжими закатными лучами, я уселась на низкий подоконник. И только сейчас мне удалось спокойно посмотреть со стороны внутрь комнаты и на потолок. Наконец, наконец эта годами сотрясаемая мною комната начала, если я не ошибалась, двигаться. Всё началось с самого центра ослепительно-белого потолка, когда куски штукатурки начали падать то здесь, то там, пробивая путь свежим ломтям облаков и голубого неба. Тогда я радостно протянула руки вперед, и частики краски стали падать на мои ладони, медленно, окруженные золотыми пылинками, укрепляя меня в собственном счастье. Тогда я подпрыгнула, оттолкнулась босой ногой от письменного стола, прижав его к стене, сорвала с потолка отвратительную лампу накаливания на металлическом шнуре.. Но когда к белому начал примешиваться голубовато-фиолетовый цвет, исходивший из по-прежнему белого, прямо-таки сияюще белого центра потолка, я отступилась от этой игры. Цвет, а может быть это был и свет, то и дело прорывался к затемняющимся краям. К белому и фиолетовому начали примешиваться бледно-золотой и зеленоватый свет. Но сам потолок не окрашивался, словно краски каким-то образом сделали его прозрачным. Казалось, над ним витают вещи, которые хотят пробиться, уже почти видно было, как снуют там наверху то перья, то вытянутая рука, то серебряный меч. Вот теперь проход для чуда открыт, теперь то, что должно было явиться ко мне, может это сделать без малейших препятствий, теперь я стану его ждать. И оно пришло ко мне, в фиолетовых одеждах, перевязанных золотой нитью, с могучими белыми крыльями, с мечом в красивых и сильных руках. Ангел! Целый день он витал надо мной, и как я могла в своем неверии сомневаться в том, что он придет ко мне? Я опустила взор. Но когда я снова подняла его, ангел, хотя и был ещё здесь, висел довольно низко под потолком, который снова сомкнулся, но это был не живой ангел, а разрисованная деревянная фигура с носа корабля, какие висят на потолках в матросских пивных. И ничего больше. Эфес меча был утроен так, чтобы держать свечу и принимать стекающий воск. Лампу я сорвала, в темноте сидеть мне не хотелось, и я нашла свечу, встала на кресло, сунула свечу в эфес меча, зажгла её и до ночи сидела под слабым светом ангела.