Пожалуй,вот, один из лучших моих поэтических циклов, извиняюсь за выражение (а кому, как не мне, с пятой стороны, оценить-то мою же работу, если интеллектуальный уровень и уровень эстетического вкуса в последние 15-20 лет упал ниже плинтуса, и то, что является Искусством (именно с большой буквы), демократически настроенным быдлом воспринимается как игры маргиналов :)!) и похуй, что я тогда на героине торчал...



Цикл "MY NAME'S РОСЛаВЛЬ ПЪТРОВСКИ!"

* * *
В лясу, под куполом нябёс,
имелся некой цирк,
и там на танцовщицу зырк
чостэнько старый пёзъ...

Он на галерку зачастил
тому, как восемь лет,
но не минуло, а почил
как раз он восемь лет назад,
а мёртвым время "нет"
обычно сразу строго говорит,
как только к мамке в зад.

Ещё там был младой солдат,
который тоже зырк,
с тех самых пор, как и он почил,
и от войны как следует отвык.

Да что солдат, сам пёс стал дик
не сразу и нэ вдруг:
сначала просто заслушался
(что не грех для смертного, право,),
как небесные сферы курлычут,
а потом уже постепенно стал Ричард...

Но сёрдце не его львиное,
танцовщице опора;
не ея это линия...
Солдат младой, граф Эполет -
- предмет ея...

Он рад бы, да...
недостаёт ноги,
и не одной,
чтоб стулом быть или столом;
едва ли вместо ложа
он может быть предложен
так же...
Так что, как же - как же!..

Но вот разъединились звенья наконец,
да пруд вдали блестит,
а эта даль как раз внизу,
так что опять ничего не грозит...

Ей-богу,
лучше бы не этот некой цирк,
но Третий Рим б существовал
под куполом (небёс ль?)!
...и лучше б пёсич горевал,
пока ещё он Ричардом не стал,
и не почил (до слёз ль?)...

А то теперь кто разберет,
солдат он или граф,
и кто реальный претендент
на танцовщицын прах!

Галерка ж с присвистом свистит -
- им всё равно...
Хотя бы даже я
выделывал такие кренделя.
Хотя бы даже ты!..
(А уж не ты ли, кстати?..)
но...
всё равно в посвистах все были бы рты,
хоть даже бы и не в лясу был цирк,
а прямо-таки в Грановитой Палате.

Галера ж Ричарда несет,
как вермишель...
в несвежий рот
судьбы, бля...

Но цирк в его сердце долго еще проживёт;
ведь он, как и мамка его, чаевых не берёт...
... в зад тоже он не даёт,
не пускает...
Видимо, оттого и скучает.

3 августа 1998.


* * *
Ах, отчего в таком количестве
произвожу на свет я диких чибисов!
Где будут гнёзда вить мои потомки, -
ведь никто чибисам моим
не годится даже в зелёные помидорки...

И что за манэру взяли!
Можно подумать, что и подумать нельзя!
Подумаешь, хитрые глазки мои заблестали, -
ведь даже мне всегда можно сделать "козя-бозя"!

4 августа 1998.


* * *
У четвёртой собаки же
величиной с ракету были глазья!
Моя любовь на пятом этаже,
да только я туда уже отлазил...

в своё время...
собака мне нужна была, чтоб "прыг"!
Долою шапки, чепчики,
и рты разверсты бабьи в изумленьи:
всего один-другой короткий миг, -
и я реализую вожделенье!..

Что в имени тебе моём?
На пятом этаже мой дом
в то время был,

когда не мог я без собаки обойтись
не только, чтобы вверх, но даже вниз
иначе я тогда не мог спуститься,
как только прыгать...

Чем глазья ж больше - тем длинней прыжки,
поскольку крепче ноги, сама пойми!
И впредь стремись к тому же,
что я имел, когда тебе был мужем!..

Но дело тут, однако, не в тебе,
живущая на пятом этаже поныне,
а в том, так сказать, конструктивном уныньи,
что я имел в собе,
в тобе жану имея,
в то время длинное,
как дома твоего пятый этаж
с тобою наш занимал шалаш.

Таперь не так!
Я ж нэ жолэю.
Я сам собя лячить умею
с тэх пор нэдурно.

Намедня же добился я тоГо,
что глазья у собаки стали луны,
а утром - солнца,
что дало возможность осмотреться,
прицелиться как следует,
и прямо прэдо тэм, как "чики-чик"
понять, что то не глазья были, - гроздья...

Топырь щуслывый я!
Чостэнько щурюзь в предоставленные гроздья,
и знатно обогрет.

Нет-нет, ни у кого
такой пиздатой больше собаки нэт...

4 августа 1998.


* * *
Средь мириад предполагаемых планет
мне место есть, во всяком случае,
предполагать кому бы не хотелось,
кому бы не мечталось наконец!

Средь мириад предполагаемых комет
есть основанья думать, место есть,
где мною обожаемый предмет
теплом предполагаемым согрет...

Окутан там он сладкой дымкой;
Во рту ея копченая сардинка тает,
как будто дикий пламень угасает,
с довольно подозрительной улыбкой.

И вот океан по руку левую,
по правую же - космос, где мне место.
Чем я не ты? В мечтах своих
ведь тоже я ни чем не брезгую,
как и ты, моя коварная невеста,
в мечтах своих.

В конце концов, чем мириад не миллиард?!
Теряем что?
Конечно же, кому тут только не мечталось!
Зачем же только космос я,
в котором столь фривольно ты летаешь!..

Я - Незачем, и цель моя - Ничто!
я божьей милостью нерукотворный космос глупый.
Во мне мой ангел ебанутый
летает, как билетик спортлотто,
и не располагает информацией...
никакой.

И я о ней тоже не располагаю.
Поэтому космос - это не так : чтоб уж и величественно!..


4 августа 1998.


* * *
голубая чашка
золотая чашка
серебряная чашка ("...не то на серебре, - на золоте едал!"
обыкновенная чашка А. С. Грибоедов.)
не сказать коленка
клеёнка

9 августа 1998.


* * *
Во рту кусок карандаша
грызу, не ведаю преграды.
Я, как Крылатая Качель,
лечу, не требую награды.
(Ещё б я требовал при такой идиотской рифме!)

А то во рту своём фундук
грызу я, о стыде не помня,
и боготвОрю ерунду,
да и вообще человек я нескромный.

Я не едал ни на сребре,
и не на золоте тем паче.
Зато я Крылатая Качель,
а маме моей в этом году
так и не удалось купить себе дачу...

Зато машину хочет покупать,
чтоб я на ней учился ездить.
Но это всё потому, что не надо было меня рожать.
Ведь по-моему всем уже очевидно,
что из меня хуевый наездник.

Так сказать, ни плюнь куда - везде Качель!
Даже там, где стол был яств.

10 августа 1998.


* * *
Видать, ни дать - ни взять,
поэт я божьей милостью,
раз музЫка моя не больно способна вставлять
кому бы то ни было, кому бы то ни было.

Это так всегда.
Сначала голубые глаза,
после улыбочка якобы всегопонимания,
но наступает и более отдаленное опосля,
где уже даже ея не ступала нога.

Чья?! Чья?! Кто ты, дорогая моя?!
Только так вопиет пиит,
все прочие вопиёпли уже отпеты-с,
сколько раз уже всё бывало,
да не выходит из тюрьмы срок;
смерть моя во мне и не ночевала.

Их скорее всё-таки двое.
Не хочется говорить "две",
чтобы никого не обидеть.
Обидеть - это по-прёжнему
всё ещё не лэхко.
Почему я всё-таки не Садко?

Одна - западная, у другой на душе Алушта,
ни одну из них не беру в идиотский свой МИргърёзъ.

Сны предпочитаю так наблюдать я,
будто на западе я же выказываю кому-либо "фи";
ротик мой рыжеусый раскрывается в "separate".

Уж, конэчно, я нэ Пушкин отнюдь,
потому что мне всего двадцать пять,
а больно на всего Лермонтова.
Особенно если с силою надавить
или в метро случайно к стеклу прижмут.

"Когда с тобой, о, дева рая,
я провожу небесный час,
не беспокоясь, не страдая,
не отворачивая глаз..."

...И что за дело мне до Светы?..
Горе чужое слишком большое...
Или ёсли собя за источник,
то сказочно слишком.
Нэ заслужил.
Очень жёсток нравственный закон вне меня,
не напасешься соломки,
да и уметь надо.

12 августа 1998.


* * *
Вот о чём подумай ты тоже,
только не думай, что так я тебе и сказал, о чём!
В моей ситуации ли талдычить о брачном ложе?!
Нет, не в моей. И звезды больше не смею
хватать я ртом.

"Руками б хотя б хватал!" -
вечно слышится мне что-то в метро.
"...руками хотя б, раз уж так получилось,
что лживыми твои ноги стали!"
Да! Да! Да я не только в рот, но и в толк
не беру, за что мне этот позор!
Ведь всего три года назад над головойу меня светилось,
и хоть туманно, но простирались некие дали.

Стыдно мне. Всё ведь О чувствах я норовлю,
а такой "формалист", что охуеть просто нету проблемы:
складно ли в одиночестве я звеню
тишиной, бля, пустых страниц,
троицей норовя вместо простых катренов,
или не складно... -

что-то не наблюдается разницы.
что-то не шибко,
не шибко что-то светло от солнечных протубЕранцев...

13 августа 1998.


* * *
Заступай иди на пост,
замыкай в себе дугу.
Радугу за малый рост
не насилуй на лугу!..

Не кори её за ту-
пость непроходимую.
Не пеняй на красоту,
коль ты сам не алконост!

"Сам, дружок, ты не фонтан!"
говори обидчикам.
На себя, мол, посмотри!
Ёбаный, мол, сам помри!

Правда, мол, хуявда, бля!
Сам ты пидор гнойный, мол!
Я венец творениЯ,
ты же - просто пиздобол!

Ведь не всё ж по древу мне
растекаться мыселкой!
На войне как на войне!
Вот и вся политика...

Знай, бля, заряжай ружьё,
да ступай на пост иди!
Вот и всё "хуё-моё";
Знай-воююй, да не пизди!..

14 августа 1998.


* * *
Когда же сдохнет злая половина
людишек, блядь?!
А то в метро мне тесно!

14 августа 1998.



П Е С Н Я. (Текст песни для моего предполагаемого нового
музыкального проекта "UNIVERSUM BLEND")

Тыры-пыры, тару-дару,
нэ коры мэнэ, Икара!
Ыбаны в топол'ы!

Я тобя лубую буду
по любовану по зуду,
ходя глазья кол'ы!

Бэлэна корол'а
зоебэлла,
як Икара
зоебэли крыла...

ЕСЛИ ТЫ - Я,
ТАК ПОДЕЛОМ ЖЕ ТЕБЕ, ДРУЗЬЯ!
МИЛОСТИ...
ПРОСИМ...

ВОТ И ОНА
СТАЛА ТАКОЙ ЖЕ, КАКИМ БЫЛ Я
КОРОЛЁМ...
СОСЕН...

До луны ли долечу ли;
засветлО ли добруду ли;
до тобя лы ыду ль?!

Во саду л'ы, в огородэ
л'ы на роды-родынэлли
мне ля-до-нэть ыл'ы
без тебя?!

КоронА корол'а
потрескАлась;
золотая
краска по-облятэл!..


ЕСЛИ ТЫ - Я,
ТАК ПОДЕЛОМ ЖЕ ТЕБЕ, ДРУЗЬЯ!
МИЛОСТИ...
ПРОСИМ...

ВОТ И ОНА
СТАЛА ТАКОЙ ЖЕ, КАКИМ БЫЛ Я
КОРОЛЁМ...
СОСЕН...

15 августа 1998.


* * *
Летит головня, горит, в кискино логово...
Под мамой-киской кисики ея вопиют...
Мамою огненной кисикам напекло головы...

Маме бы с небом бы если бы более повезло,
с юных кисиков не слезали бы теплые шубки заживо,
но в чужом логове кошка-папа распевает козлом,
а в своем - ...кисики папины заживо мамой уважены...

15 августа 1998.


* * *
Наконэц во домУ у меня
жизни рАдуца пезня.
Ждал её я
даг друдно, шо лгал себе,
типа ея нэ жду.
Ндо онда появылгась, прушла,
дождалсЯ я.

Помнится мнэ какО:
Была долго жара.
Месёцо пылдара я маЯлся;
охуительно отстал штать.
Штаны же новые привезли мне в июле, -
и это нэдэлю манЯ развлекало;
отвлечало от дурных промыслов.

Повторяю,
уж я нэ вярил,
что всё-таки чудо будет...

Пезня ж явилась
где-то после дождя
в туфЕльках на босу ноту,
в очень простом ситцевом балахоне.
Бэзоручная явылась в мой home.

Я тут сразу же чаю,
просто,
для ея удовольства;
прозброзил, како жизнь.
ХаварЫт, нэ жалУюс,
скучала тОка,
тапэрь не то,
надеюсь, мол, сильно.
"Давай?" - хавОрит тут мне.

Я же, как яснёхонько, будто солнце само чай,
да, того-то я и...
Того так и жаждал;
выполол собе вся мозгры,
ходь и лгал, шо нэ сильно надуюсь, мол,
но ведь правда-то там!
Даг вудь?
(Это риторичезгой был.)

Если честно...
...просто мы топырь вместе рАдуца...


16 августа 1998.



* * *
Гаруын я всё-т-ки узнал хорошо.
Пора закончАть,
а то будет сердиться И.

Что касает до творчеств,
беспокоит, да:
может усомниться легко иной,
что я всегда - только я,
но это лишь тАко.

ЗНАЙ!!!

16 авгУста 1998.


* * *
Душевно чёрствому корольку
были в мастерской заказаны крылья
за здорОво живёшь.

Как представлю я себя им,
представляю тогда же также, как, видимо, выл б я,
когда б ранила меня придворная ложь.

Мне бы хотя б до вёсны научиться махать бы,
Иначе крылья даром, что не вёсла тогда,
когда б лодкой б я был бы
в то время,
как на самом деле
я - властелин пирогов и блинов:
пожары душу,
тереблю им горячие горла их:
ссу и сру я им в жёрла,
как тропическим ливням свойственно.
Но когда бы я б бабочкою был, собственно,
то крыла от природы были бы свойственны
мне.

Не корили б меня тогда
за природную душевную чёрствость
придворные;
не пришлось б прибегать

к услугам всяких там мастерских, -
- полагаю, что думал б я так,
когда щекочу себя мыслью что-то вроде:
почему бы мне не представить себя
скучающим корольком.

Как-то давеча щекотал я себя вот так
и дощекотался до в мои двери звонка... -
- это ко мне без звонка
нагрянули крылья.

17 августа 1998.


* * *
Звук на меня как "прыг"!..
И свет меня тоже пальчиком манит.
Мотылёк я тебе шо ль какая?
Что ты меня? Отвянь!

Обмотался ниже пупа четырежды белый мир.
Шар. Водяной ли? Океан ли? Планета?
То ли будет!
Ещё!!!

Качусь я с горки ледяной
на золотых санях.
Чу! Счастье есть! Чарует мир.
По-детски ли? Меня ль?
Зовет ли кто? Лятит ль ко мне ль?
На парусах корабль ль?
Ко мне лётит ль?

Пожалуют ли титул мне
чловяки за мою нэхитрость?
И что за титул-то? И титул ли?
Не титул то, - Тибулл!

Тибулл - поэт веревки. Мыло ж не поёт…
О, как он любит жизнь!
И Бог его вознаградит, глядишь.

Пожалит титул. Разницы не будет
тогда,
Тибулл ли, титул ли, Олеша ли, Руссо ль, -
- не скатится на золотых санях Ассоль
ни с горки ни с какой.
На то есть я,
а ей же токмо ввысь;
туда, где звук предательский,
да...
нет-нет, да алый свет.

А мне же белый мир,
которому мой пуп...

до лона воротА.

21 августа 1998.


* * *
Ежоль книнга скушна кому;
Ежоль, кого ни возьми,
то стукаем отчёЯнно по шлему, -
призываем иного конунга мы.

Прежний князь - более не король.
Книнга яГо ужо прогревает моторчик;
Лётчик лопасть уже с криками:"От страниц!"
Книнга скучная - иволга звучная нынче.

После слов знатока "от страниц"
впрямь начинается
конструктивное мельтешение.
По мордам лопастями воздуху
достается то тут то там "хлоп"!

...И несъётся вперед несъедобная
неудобоваримая непрохаванная нетленка.

Дай божЕ, нова смерть
чуть покраше будЁт staro vit(ы)!
Что-нибудь новое, авось, намотаем на ус.
Что с того, что книнги нового конунга
не прельщают?
Хуй бы с ним, с мудаком!

А моторы ревут.
Типографская краска сейчас не в цене,
только книнга-то знает,
что всё-таки это она на коне.
А что уж тут говорить обо мне!
Я ни за что её не предам;
самый трепетный я пассажир
моей собственной книнги.
И она мне тем же конунгом отвечает...

Высоко мы теперь!
Облакасы одни вокруг!
Счастье!

А вы все ебитесь себе с синим пламенем в рот!
Баллотируйтесь-ка и впредь на княжение пустотой!
Чоп-чоп вам от всей души!

23 августа 1998.


* * *
Да что ни сделай - то-то и печаль, -
ублюдкам-людям всё бы развлекаться!
Понять их, сволочей, конечно, можно:
работают, мол, устают, там,
грёбаные гниды...

И вот они, уставшие отродья,
приходят в клуб, где мне сегодня петь,
и алчут развлечоний...

Такая вот хуйня.
И что могу я сделать?
Да чтоб вы сдохли!
Сдохли чтобы все!
Об этом и пою,
но им лишь в кайф
под пыво и сурдинки.

Но ладно клубы, -
выбирать тут всякой волен,
но вот метро не выбрать кто рискнет?
И там всё те же гниды, выблядки, ублюдки,
як будто там их, ёбты, дом родной!

Сидят меня напротив, да смеются.
Не над собой, конечно, а над какой-то
полною хуйнёй.

Им хорошо. Они смеются, гниды.
У них, блядь, выходной!
Да чтоб вы сдохли, снова повторю!

Такие, блядь, они все
бесхитростные, в сущности, собаки,
шо дети малые:
игрушку дашь - на них улыбка,
отнимешь - ну-у - правительство ругать!

Бедняга я, живу среди хуйни людской,
и нет надежды на спасенье
их душ убогих.
Нет, ни что их не спасет,
да им оно и надо ль?

О, люди, люди, люди, люди, люди,
когда же вы все сдохнете,
неисчислимые причины бед моих?!

Как тут не вспомнить:
"летите грусти и печали
к ебёной матери в пизду!"
О, как вы все, блядь, люди, заебали!!!

24 августа 1998.


* * *
Доверься птице-лапушке,
у коей чудо-крылышки,
у коей перья-шарфики,
кашне, шрапнель, да туфельки!..

Она "цок-цок" по радуге,
как дирижер по музыке,
как школьница по лестнице,
как зубки крошат вафельку...

Еби свою судьбинушку,
пока в твоих руках!
Соси через соломинку,
як пепелсосом прах
державы некой древныя,
вгонявшей в страх и пот
соседей неких, ныне же
уборщица сосёт.

А насосётся всласть когда, -
рэбёчий донь к концу.
И вот она уж, лапушка,
по небу чинно "цок"...

Сколь много ей подобных девушек
влачат такую жисть:
с утра они юристки,
а вечером певицки.

Летают птичкой-лапушкой
над лестницей куда?
...Туда, где вдоль по музыке
шныряет взад-вперед,
подобно "цок" in reduga,
злой дядька-дирижер,
злой дядька дирижер...

26 августа 1998.


* * *
Ничего хорошего,
ничего хорошего,
ничего хорошего...

Кто угодно так мог б,
кто угодно так мог б,
кто угодно так мог б...

Но не у меня над головой нимб,
не у меня,
не у меня над головой нимб...

Господи, как же хочется какать!
Сейчас туда и пойду...

Как хорошо, что хоть это
пока еще можно спокойно себе позволить!..

27 августа 1998.


* * *
В re-солдате-с фотоаэросъёмки
нами было понято, где же..:
под землёй, что нехарактерно для них,
мухи серийно производят слонов.
Элефантов своих они украшают розовой лентой;
элегантных бабочек даже прикрепляют к хвостам!
Чёрт-те-о знает, рекламы (нет?) насмотрелись ль?
Не сама ж по себе интересная мысль столь!
Как думает кто?..
В сапогах ли по-прежнему киса?
Лайло-пудайло-пдрАрло, завтра слезаю.
Верю ли себе, вам?
Волки же на секретных заводах производят овец...
Они и научили нас фотоаэросъёмке...
овцы-то...

27 августа 1998.


* * *
Что же? Горестно, бля, плакай,
утирая слезы лапой!
Циклу я кладу конечик:
золотой ключик! золотой ключик!

Я конечик очень-очень бережно
из бересты вырезал
даже можно, бля, вякнуть "нежно".

А Пътровски - дейстЭльно моё фамылЕ!
От большого ума очевидно
РослАвлем я прозываюсь;
руки мои пушисты;
щерится даже спина;
частично и когти мои -
это собачья зависть,
хотя противопоставления в принципе иррэольны.

Был самолет океаном воздушным прежде...
Сам себя теперь бороздит,
знает толк,
английским владеет,
сдаёт АН-2(гда) внаём,
X-плот-иру-еть, шо имеет.

Со всей дуры,
чуть нипочем прямо
зря

в корень стрелой поражает
львиное сердце РослАвля...
Тогда выходит Пътровски.
Так свободно ему, легко
отдается козие молокё,
словно Мьёльнира, бля, колотушка
барабанит ему в перепонное ушко.
Ему - это мне.
Альманах "Я" - это Ты...
Вечно тебе всегда моё "наперед".

Не отчаивайся, ЕОган!
Всё обойдется
в четыре королевских ручья;
токмо-р (это типа, бля, "ну-с")
повторюсь,
токмо-р ты фразируй смелее!
Будь Данко!
Будь Данко!
Будь "Ленинградом - Кассиопеей"!,
если помнишь, каким ты ранее был,
как ты умел любить в себе грядущего РасслоЯвля,
как ласкал свои первые груди в подмосковном лясу,
как впервые в Юрмале клитор жевал.

Но не хочешь горестно коли,
просто тогда подоступней гори,
чтобы ни одни щипцы вхолостую,
чтобы подковные гвонздьи
въезжали в самую суть коленей!

Будет нравиться ежоль,
рисуй прямо в метро!
Шли ей письмо за письмом,
охуевай, мой храбрый РОславль,
когда хуйню имеешь вдосталь;
корабль огромный чу ли, слышь ль,
плывёт суда по радиоволнам.
Услышал он тебя!
Не зря, бля, English - раб твой, -
- помог тебе.

Спешит внутри бутылки
корабль эфирный!
Зовется он "Жуковский".
Иначе самолёт "Победа над собой"!

- Далась! Далась ему!
- На кой?
- Да всё на той!..
Свет, клин, челн-член,
чеченец бродит за рекой.
Вошел в тебя твой дрёмон, РОславль!..
Не быть тебе!..
Не вякай-вякай ли - ордрно врвзё...
Утирайся лапой, да, бля, мольер-молись!
Премьер Ришар!
Премьер Ришар!
Будь Данкой!
Даром что ли пахнут сопли...
плахой?

Гляди, Антон уже в огне!
Уже твой цирк он "хав"!
Уже твоей губою "шлёп"!
Опять в тюбе вся дяла!..
Надеюсь,
она тебе уже сказала про зерцало?
Да?
Смирись...
РослАвль мой,
сие... пиздец...

28 августа 1998.



ПРИЛОЖЕНИЕ:

...Три бутылки РослАвля из г. Пиздеца, потому как морской волной, будто бы телеграфопровОдом он воспользИлся, будто бы Пятачок, когда грозила беда. РославлАвлю же не грозила, но он в ней-то и припевал. Сначала хотел просто слова на ветер кидать, но потом доверился морю... А при этом был я, его боевой товарищ XL. И он меня попросил...

* * *
Я - Рим. Я падаю,
и потому во мне рассвет;
как в детстве я писал,
за лесом падает заря.
Кто в Риме властелин?

О, ба! В метро всё та же бабушка сидит.
Мимо неё с кем только не ходил.
Теперь ж во мне расцвет:
и хорошо и много;
уж мызъль не забодид...
для чего?


Вчера меня ты констатировала грустно,
прискорбно я молчал;
лишь пару раз лениво что-то вякнул,
хоть знаю сам, что оправданья нет.

Как скучно, милый друг!
И что с того, что никому не удавалось до меня
какую-то там хрупкость...

Я - Рим. Я - Индия. Китай - я, ШумерИя,
Восток-восток... никчемная Рассея...
в упАдоке; изхуйства расцветают;
на дальнье пограничье ж
никто приветов никому не шлёт.

Осталась где-то в прошлом К.,
с которой столько
не нами зерен молотых смололи.
Остались где-то И. и С.,
которая на днях мне пела под гитару,
но осталась...
на общих основаниях.

Вперёд - холодный космос ЛИШЬ!..
Но тоже там упадок, знаешь?
Тебе ли не...? Конечно не...

Во мне ж расцвет!
Я глупая Эллада!..
Умён лишь тем, что знаю, где Европа
истИнная.
О, как она скучна...
Там ты...
Там ты...
Там ты...
Там ты...
Там ты...
во мне ж один расцвет...
Зачем я Рим? Зачем я не Помпея?
Зачем так до хуЯ я умею...
и чувствую?..


* * *
Клетка заполнилась вороном,
но не по воле его.
По воле, очевидно, небес.
Не могёт быть, чтоб слишком уж я...
Поэтому небеса...

Он карчет. Душонка в тисках.
Прутики, казалось б, хуйня, -
ан нет, не хуйня...
Попался...

Но в пшене отказа не будет.
Отказ будет,
но не в пшене...

Почему не ветром?
Почему не сетчатка, - клетка?
Почему ворон я?

Не отказом буду томим.
Томим буду, но не отказом.
Тоже мне, "...в темнице сырой"!
Никаких указаний на твоё местонахождение нет...
Всё, как мечталось, блядь!..
Попался...
Пропадаю, соответственно.


* * *
Третье обязательно я обязан,
хоть скован холодом и прутом.
Мне желания никакого нет...
Я - мёртвый король, и РослАвль,
и бабочка, и дорожка...

Я жил для того, чтоб любить,
сколь это, блядь, ни банально.
Я чувствовал остро;
я порезался:
мне помогали, да не от того,
теперь я не чувствую ничего.

Оковы мои скоро спАдут,
заживу, как не было сроду!..

Карбюратор-карбюратор
незачем проверять...
У меня и машины-то нет.

Мы - обыкновенные люди.
Курс доллара скачет, -
мы чувствуем дискомфорт...
коротко всё...
и ясно.


29 августа 1998.

качнуть: http://www.raz-dva-tri.com/ptrvski.doc