Всё хорошо летом, кроме одного - вечерами на улице очень много людей - разнополых, разновозрастных, "разнозанятых", если так можно выразиться про разнообразие занятий, и разной степени вменяемости. Кстати, вчера отметила, что в девять вечера уже довольно темно, ну да, день-то убавился на час с хвостиком.

Но убавился день или прибавился - это хвостам без особой разницы. А таким хвостам, как Прохор Робингудович, так и вовсе всё без разницы, что световой день, что погоды, лишь бы гулять далеко-долго и хозяйка рядом. Не любит Проня только французских бульдогов и бультерьеров. Всех! Обе две породы. И это - его выбор. Зато любит людей и маленьких детей, компанию последних так и вовсе предпочтет собакам. И если к детям любовь, то к воде - страсть. Страсть животная, первородная, на уровне инстинктов. Ха, а что тут удивительного-то! И вообще, что можно было ждать от породистого щена из питомника, где тридцать с гаком лет занимаются выведением рабочего (NB!) русского охотничьего спаниеля. Нет, ну, понятно, что природа может подсунуть сюрприз и дети у гениев, как известно из поговорки, место для отдыха, но наш-то, наш оказался отличным экземпляром. Отличным от других. Я порой, глядя на него в работе - "на охоте у воды" (глаз горит, нос работает, хвост в экстазе), думаю: эх, прикупить, что ли, руж-жо, резиновые сапоги (еще одни), непромокайку плащ-дом (фляга, если что, есть), податься, что ли, в охотники пришвины и бианки... 

Но потом вспоминаю, кто я и что я, и сколько Проне лет (три в июле исполнилось, а собак на охоту тренируют до двух, после - поздно), понимаю, что "ша!" и хва мечтать (как в том бородатом анекдоте "Сара, выйди из фаэтона!"), надо уметь быть здесь и сейчас и творить счастье из подручных материалов. А подручные, а вернее, подножные они-то вот, здесь и "фрикусив безык", который, как известно, одного до Киева доведет, а другого - до цугундера, а третьему - заработок, беру собаку и в пампасы. 

Вчера вечером в пампасах, говорю же, слишком было многолюдно, но мы сумели. По команде "Обойди!" обошли змейкой всех рыбаков (что было несложно, мне несложно отдавать команду, потому что рыбаки сейчас модные, выходят в ночь с фонариками - зеленые на удочках, на лбу - чисто карликовая звезда горит), всех остро влюбленных (эти в самых потаенных местах у воды с винцом на пледиках и целуются), и не остро и не влюбленных, и с детями и без. Правда, двух собачьих дам привлекательного возраста и одного кобеля не обошли, но тут, знаете, все пароли записаны, договорились еще раз встретиться и если что - поиграть так уж поиграть, чтобы песок из-под лап в разные стороны и брызги днепровской воды-ыы.

Полтора часа прогулки аллюром вдоль кромки воды, но пунктиром: зашел в воду - вышел, тире-точка-тире, в плавнях - тире-точка-точка-тире, зашел-поплавал-поплавал-вышел, понял, что не весь камыш с рогозом обошел, вернулся, передал шифрограмму с поправками, пояснив космическому собачьему центру - Сириусу, что уток в этот раз было не четыре, а шесть. Дальше было еще чуток купания под мостком с фонариками, ну, минут так двадцать, а потом можно и домой, тут уж не спеша, фланируя. Но вечерние погоды в начале августа такие невероятные стоят, что хочется гулять-гулять-гулять...

В общем, не долго думая, зашли с Прохором в магазин, взяли по мороженому (гулять - так гулять!) и осели на дворовой скамейке, предаваясь разврату. Август, ночь, звезды и подтаявшее мороженое по губам. Дальше - больше. Я достала телефон и начала читать книгу, периодически не сдерживая смех ("Суер-выер" Юрия Коваля, папы Васи Куролесова), а Прохор стремительно сгинул в августовскую темноту. Вернулся стремительно вскоре, притащив огромную ветку с засохшими листьями (по запаху - вроде липа) и начал ее лохматить и трощить.

...и всё! как по щелчку, как по взмаху волшебной палочки, на меня из темноты выплыли стихи чудесного Якова Акима "Пишу тебе письмо"