Это было давно, это было давно
 В королевстве приморской земли:
Там жила и цвела та, что звалась всегда,
 Называлася Аннабель-Ли, –
Я любил, был любим, мы любили вдвоем,
Только этим и жить мы могли.

И, любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли,
Но любили мы больше, чем любят в любви,
Я и нежная Аннабель-Ли, –
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.

Оттого и случилось когда-то давно
 В королевстве приморской земли:
С неба ветер повеял холодный из туч,
Он повеял на Аннабель-Ли;
И родные толпой многознатной сошлись
 И ее от меня унесли,
Чтоб навеки ее положить в саркофаг
В королевстве приморской земли.

Половины такого блаженства узнать
 Серафимы в раю не могли, –
Оттого и случилось (как ведомо всем
 В королевстве приморской земли):
Ветер ночью повеял холодный из туч –
И убил мою Аннабель-Ли.

Но любя, мы любили сильней и полней
 Тех, что старости бремя несли,
Тех, что мудростью нас превзошли, –
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы
 Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
Обольстительной Аннабель-Ли.

И всегда луч луны навевает мне сны
 О пленительной Аннабель-Ли:
И зажжется ль звезда, вижу очи всегда
Обольстительной Аннабель-Ли;
И в мерцанье ночей я все с ней, я все с ней,
С незабвенной – с невестой – с любовью моей, –
Рядом с ней распростерт я вдали
В саркофаге приморской земли.