Тот день был таким же, как все другие. Я как обычно попрощался с друзьями, сказал, что встретимся завтра в институте, сел в машину. Рядом села моя девушка – красавица Лилит. Многие добивались её, но она выбрала меня, чему я искренне был рад. Многие говорят мне, что она со мной из-за того, что я во всем ей угождаю. Я уверен – это не так. Мы любим друг друга, по крайней мере я её очень люблю. Мне нравится её изящные руки, стройные ноги, маленькие плечи, густые русые волосы и звонкий смех.
Тогда… я довез её до дома, и она, сказав как всегда, что позвонит вечером, поцеловала меня и вышла из машины. Я смотрел ей в след, пока за ней не закрылись двери подъезда. Лишь после этого моя машина сошла с места и выехала на оживленную дорогу. Я включил радио, играла не знакомая мне по началу песня, как после выяснилось – это была группа ДДТ. Помню в той песне были такие слова, как:
«…закапал я его под ольхою…
свет от молний стекал по усам…
не увидел я тень за собою, понял,
что хоронил себя сам…»
Они мне запомнились потому, что это были последние слова перед тем, как из-за поворота на огром-ной скорости выехала цистерна. Дальше я не помню ничего: ни боли, ни страха, ни криков.
Как потом сказали врачи, я пролежал в коме тринадцать дней.
- Сейчас ночь? – спросил я.
- Нет, – кто-то ответил мне.
Тогда я с разу же потянулся руками к лицу, где глаза закрывала мне повязка.
- Это навсегда, доктор?
- Да. К сожалению, да. Мы ничего не могли сделать, у тебя был поврежден мозг.
- Спасибо, доктор.
- За что спасибо? – услышал я удивленный голос.
- За то, что я жив.
Больше никто не сказал ни слова.
Лилит ко мне пришла только один раз и, сказав, что мы больше не будем вместе, ушла.
Мама больше не плакала. Она только сказала, что машину теперь не починишь. А мне было все рав-но.
Меня выписали через три недели. Мама под руку вывела меня на улицу и усадила в машину отца. Те-перь я целыми днями сидел на диване или на кресле, глядя в никуда. Изредка я включал телевизор или ра-дио для того, чтобы разогнать тишину царившую в квартире. По вечерам приходили мои старые друзья и рассказывали, что нового произошло в их жизни. Но я не переставал ждать Лилит. Казалось, сейчас она по-звонит в дверь и скажет, что была не права, что те слова просто спонтанно вылетели. Но её все не было и не было.
Однажды я узнал, что по телевизору не только всякую чушь несут, но и что-то дельное могут пред-ложить. Я услышал рекламу, которая звучала так: «… поможем увидеть мир по-другому…наш адрес… и те-лефон…». Я на ощупь набрал номер телефона.
- Алло, – послышался женский голос.
- Здравствуйте, я эээ…
- Вы слепой,– подсказали мне в трубке.
- Да, но как вы это узнали.
- Наша реклама и рассчитана на таких как вы – слепых. Вы слышите больше, чем люди говорят.
- Да, наверное,… мне нужна…
- Наша помощь, – закончили за меня. – Конечно же, приходите. Назовите себя.
- Стас Мриченко.
- Вас будут ждать, Стас, приходите. Адрес помните.
- Да.
- Тогда до встречи.
- Да, конечно.
Девушка положила трубку, а я еще минуту слушал гудки, думая: «А правильно ли я сделал, позво-нив?»
Когда вернулись родители, я ничего им не сказал. И только перед сном спросил.
- Мама, ты отведешь меня завтра по одному адресу?
- По какому еще адресу? – спросила она меня, укрывая одеялом.
- Вот по этому, – сказал я и назвал адрес.
- Хорошо, мой мальчик.
Она поцеловала меня в лоб, выключила свет и пошла спать. Я лежал, слушая шарканье маминых та-почек и бурчание отца, укладывающегося спать. Потом все стихло, и осталась только тишина.
Мне не спалось, но и мыслей никаких не было, поэтому я просто лежал, ожидая когда прийдет ко мне сон. И он пришел.
Утром меня никто не разбудил, а, правда, куда спешить-то?!
Я сел на кровати и , вспомнив о том, что я договорился кое-куда прийти, встал и поплелся на кухню, где мама уже приготовила кое что вкусненькое.
поели мы в молчание, и, лишь встався из-за стола я напомнил ей, что меня надо сводить по адрессу... Она ничего не ответила, но мне показалось, что она кивнула, пусть я даже этого и не видел.