А чего я вообще полезла по этим глухим ящикам и пыльным коробкам. Меня на это подвигла мысль о человеческой смертности.
Читала тут Дафну дю Морье ( не поверите, но нужно для статьи в MAXIM было), а там, как всегда у нее, очередные веселые записки с того света, рассованные по всяким старым макинтошам, не вовремя найденные и жизнь героев ломающие. И я с привычным удовольствием подумала, что все шкафные скелеты давно и принципиально развешаны мною на самых видных местах, и скрывать мне от самой широкой общественности нечего, что до гробовой доски – что в обнимку с оной.

И тут я кое-что вспомнила.
Одну тетрадку. В которой мною (от руки!) были написаны черновики трех порнографических рассказов с извращениями.
Слушайте, а что вы хотите? 90-е годы, время больших надежд и маленьких авосек. Я тогда вообще за любые заказы бралась. Кроме тех, которые противоречили моим гражданским убеждениям, (но на гражданские убеждения, если честно, никто особо не покушался).
Нужен вам текст о выеме топляка в условиях Крайнего Севера? Нате!
Ода к принудительной канализации? Нет проблем!
Для электронной детской православной библиотеки – комикс «Житие Сергия Радонежского?» Приступим, помолясь!
Хоть гороскопы сочинять, хоть советы по этикету, хоть аналитические записки по удоям удодов.
Литератор должен питаться, знаете ли. А один удод – один обед, арифметика простая.

Когда попросили написать совершенно непристойную порнуху с флагелляцией и прочим насилием, обещая дать немного денег за это, никаких нравственных терзаний я не испытала. Чем это хуже преподобного Сергия? Тем более, что в институте мне зачеты по де Саду и Захер Мазоху сдавать приходилось, я, можно сказать, калач в культурном разврате тертый.
Бормоча «По крайней мере, это точно доставит кому-то радость», я взялась за дело. Заказчик остался доволен, понимающая публика оценила, и до сих пор эти рассказы иногда выпрыгивают на меня из интернета, особенно если подхватить компьютерный вирус. Нет, я не дам на них ссылку. Но если вы когда-нибудь прочитаете что-то исключительно тошнотворное, то не исключено, что это – мое произведение.
А теперь эта чертова тетрадка валяется где-то в архивах. Наверняка. Не помню, чтобы я ее выкидывала. И вот упадет мне, например, на голову рояль – а родные и близкие как начнут бумажки разбирать, как откроют тетрадку, как увидят мерное колыхание пышной розовой плоти…
Мне, положим, будет все равно, но кто сказал, что смерь – повод наплевать на окружающих?
Сижу вот, копаюсь, пытаюсь замести следы. Пока безрезультатно.