Помню, лет этак в пятнадцать (15), во времена еще первой
влюбленности, самогонки, дешевых сигарет "Radomskiе" и тройки по
черчению
когда было плохо, хотелось прижаться к большой и теплой
сиське моей первой юношеской страсти. Страсть была не по-годам
развита физически, была новенькой в классе и вообще, вызывала у всей
мужской партии нашего двора обильное слюно-спермо пускание. Страсть
была взаимна, но, с маленькими различиями. Мне попеременно хотелось
то сиськи, то невнятно-слезливых откровений на тему "что ты во мне
любишь и почему у меня такой маленький пенис". Ее же страсть
сопровождалась дикими стонами по поводу "меня изнасиловали на
улице.. днем.. там, за мостом... ну, я вышла из автобуса... машина..
запихали... насиловали...", с последующими признаниями "прости.. ну,
ну... я просто тебя проверяла... ну... ну.... Я НЕ БУДУ БОЛЬШЕ! НУ
ПРОСТИ!!!!", и тому подобной мелочевкой. Нам было тепло, весело и
слезливо. Прошло маленько времени, и слово "тепло" было заменено на
слово "сиська", впрочем как и слово "весело" и "слезливо". И
началась полная сиська. Но, так как менять объем и вес она не умела, то
она, как и любой неизменный предмет приелась. Ее же признания, хоть
несколько и изменили форму, остались на прежнем уровне "да... так..
ну, сестра заболела... бабушка... папа просил помочь", и конечно же
последующие "ну... ну... НУ!... ПРОСТИ!!!" и дальше по тексту. И так
как сиська начала провисать, так же как и мои уши, я решил что
лучшим будет временно перейти на диетическое питание. Наивный. Не
успела первая сиська прищемиться в порыве невостребованной нежности
моей входной дверью, как на горизонте появилась... нет. Не сиська,
даже не писька. Появилась вполне устоявшаяся грудь. Повидавшая уже
на своем веку не мало обкусанных ногтей и ухоженных пальчиков. В
смысле опытная. Но ее опыт проистекал не от количества, а от
обыкновенного времени. В то время, когда я пытался доставать из
потайного кармашка трусов шпаргалки по русскому языку (которые
кстати забыл туда положить, как потом выяснилось), обладательница
вполне оформившейся груди писал серьезную творческую работу под
названием "ДИПЛОМ". Одно это слово вызывало во мне желание
прислониться к дереву и прикинуться бородавочником. Еще лучше -
раздавленным в смятку бородавочником, бо в самом жутком эротическом
кошмаре я не мог представить что эта грудь приблизиться ко мне на
расстояние ее простого обоняния. Щеняче-благодарного обоняния. Но
судьбе наверное было в то время жутко тоскливо, и она решила
немножечко есть это - шутить. Или может она травы какой курила,
вообщем не знаю. Но сам факт был на лице, шее и других
плохозапудренных местах. Время носилось отравленным ежиком, ищущим
свободный унитаз. Постоянно было чувство что все вот-вот взорвется и
внутренняя бомба счастья прибавит работы уборщицам в местном парке.
Грудь была показана в полном объеме, взвешена, измерена и была
признана лучшей. Мои было прорезавшиеся слезливые признания по
поводу "за что ты меня любишь и почему у меня такой маленький пенис"
были придушены в зародыше, и появлялись только на подсознательном
уровне. Ответных ожидаемых ходов, вроде "ну... ну... ПРОСТИ!!!" не
было. Я не верил своим ушам, глазам, слезам и остальной вегетативной
системе. Все было просто идеально. Любовь, морковь, грибные салатики
и соевые котлетки заполняли мой неокрепший организм своим целебным
действием. Но судьбе, видать опять стало скушна и она сказала: "Ты -
туда едь, а ты туда не едь. Ты тут живи". Что и было с трагическим
вздохом проделано. Оставались редкие наезды домой за пополнением
жировых запасов и количеством плохоприпудренных мест на попе. Когда
было плохо хотелось прижаться к груди. Не побоюсь этого слова. Что
и было сказано в одном из порывов щенячей признательности. Наивный.
За что сразу и получил: "Знаешь, я была бы тоже не прочь. Но к
твоей". Был поставлен на место, была прибита латунная табличка
"Мужик" и дана установка - слабости в дамском присутствии не
проявлять. И вообще, быть тверже и заткнуться. Появившаяся табличка
"Мужик" все слабости как-то отмела, но заткнуться не позволяла. Что
и привело в конечном итоге к извечной "ну.. подруга... бабушка
больная.... МУЖ ПРИЕХАЛ!!! НУ ПРОСТИ!!!". И вместо ожидаемого "Я так
больше не буду!" простое и прямое как ракета "ДА ПОШЁЛ ТЫ НА ХУЙ!!!". Что и
было незамедлительно сделано. Но жизнь текла дальше. Снова
появлялись сиськи, письки, груди, но в минуты слабости уже хотелось
не прижиматься к ним обросшей щекой, а брать винного экстракта и
кушать его мягкую сучность. Что, в свою очередь, давало избегать
тошнотворных "НУ ПРОСТИ!!!". Потому что прощать, по-сути и нечего.