Привет, дневничок! Первая глава моего , ха, романа!!!
1.

Он любил себя вдвое больше, чем его могла бы полюбить любая из женщин. Он злился, потому что не дружил с зеркалами и фотопленкой, и не мог любоваться собой нигде, кроме как на льстивых портретах.
Я рисовала его портреты. Я никогда не устану живописать его красоту и восхищаться им.
Просто мне больше некуда идти.
Каждый вечер в окнах сгущалась тьма, и он приходил. Хайль, изгнанница! – смеясь, говорил он, и я эхом повторяла приветствие. Я рисовала его портреты при неверном свете свечей, и его изумрудные глаза казались черными, хотя черных глаз и не бывает на земле.
За стеной одинокая девочка играла на фортепиано. Почему-то она играла именно "Элизу" и именно после заката, видимо, знала, что это его любимая мелодия. Он садился в кресло, которое я специально приобрела для него; его поза выражала снисхождение и самоуверенность. Его тонкие пальцы выстукивали медленный ритм "Элизы". Он улыбался мне. Он улыбался своему отражению в моем взгляде. Когда он улыбался, я могла видеть слегка удлиненные блестящие клыки, незаметные, обычные для дневного наблюдателя.
Я умоляла его об обращении. Я падала на колени и целовала его ноги. Я выполняла все его темные желания, но он так и не произнес хрестоматийной фразы: "Испей от меня…" Ему нравилось издеваться надо мной.
Но этим вечером я встречала его уже иной. Моя преданность дала трещину. Я долго искала учителя – такого же изгоя, как я, но менее гордого, чем он. Вчера это случилось. Этим вечером я встречала его иной.
Я надела платье из черного бархата и почти растворилась в сумраке комнаты. Стук в дверь удивил меня. Тьма сгустилась в коридоре и протекла в комнату сквозь щели.
Он был не один. На его левой руке висела пьяная девушка с тусклыми желтыми волосами.
- Хайль, изгнанница, - улыбнулся он.
- Хайль, изгнанник, - ответила я, опешив.
- К-к-камилла? – пролепетала гостья.
Я наклонилась, чтобы рассмотреть ее лицо. Да, это была моя старая подруга, след прошлой жизни, которая претенциозно именовала себя Луной. Ей тоже нравились вампиры.
Он отодвинул девушку от меня и попытался оправдаться.
- Извини, я не знал, куда ее деть.
Я понимала, в чем дело. Он убьет ее на моих глазах, чтобы вызвать у меня зависть и возбуждение, владеть мною еще полнее, чем сейчас.
Но сегодня я встречала его иной. Я молча схватила обмякшую девушку за волосы, наклонила голову и впилась новенькими острыми клыками в артерию. Я впервые в своей новой жизни пила кипящую кровь, слегка приправленную алкоголем, и это было восхитительно.
Он только горько усмехнулся, глядя на капли алой влаги на моих губах.
- Роланд? – спросил он.
Я кивнула.
- Теперь ты все понимаешь?
Я кивнула снова.
- Прощай, изгнанница..., - с грустью прошептал он и растворился в ночном воздухе, оставив на стенах комнаты следы своей тени.
- Прощай, изгнанник. Прощай, моя любовь, - сказала я вслед и навсегда закрыла окно.


и это тоже я
[показать]