Безумная от мыслей о будущем, напуганная тем, что в любой момент дверь
спальни с гробом может открыться и появится лицо монстра без маски, я
схватила ножницы, которые могли положить конец моей ужасной судьбе.., и
вдруг я услышала звуки органа.
Вот тогда-то я начала понимать, что чувствовал Эрик, говоря об "оперной
музыке" с презрением, которое удивило меня. Музыка, которую я слышала
сейчас, не имела ничего общего с той, что приводила меня в восхищение
раньше. Его "Торжествующий Дон Жуан" - я была уверена, что он погрузился в
свой шедевр, чтобы забыть ужас настоящего момента, - показался мне вначале
только ужасным и одновременно изумительным рыданием, в которое бедный Эрик
вложил все свое страдание.
Я вспомнила ноты с красными пометками на них и легко представила, что
эта музыка написана кровью. Я поняла всю глубину его мученичества и бездны,
в которую попал этот отталкивающий человек; я словно увидела Эрика,
ударявшегося своей бедной отвратительной головой о мрачные стены ада и
избегавшего людских взглядов из боязни напугать их. Задыхаясь, подавленная и
полная сострадания, я слушала усиливающиеся звуки грандиозных аккордов, в
которых скорбь становилась божественной. Затем все звуки из бездны слились
воедино в невероятном, угрожающем полете (кружащаяся в водовороте толпа,
которая, казалось, поднималась в небо, как орел, взмывший к солнцу) и
переросли в триумфальную симфонию, и я поняла, что произведение
заканчивается и что уродство, поднятое на крыльях любви, осмелилось смотреть
в лицо красоте.
Я чувствовала себя как будто была пьяна. Я открыла дверь, которая
отделяла меня от Эрика. Он встал, услышав меня, но боялся повернуться.
"Эрик, - сказала я, - покажите мне ваше лицо без страха. Клянусь, что вы
самый великий человек в мире, и, если я когда-либо вздрогну, посмотрев на
вас, то только потому, что подумаю о блеске вашего таланта".
Он повернулся, потому что верил мне, и я тоже, к несчастью, верила в
себя. Он поднял свои бестелесные руки навстречу судьбе и упал на колени со
словами любви. Со словами любви из своего мертвого рта, и музыка
прекратилась... Он поцеловал кромку моего платья и не видел, что я закрыла
глаза.
-------------------------------------------------------------
- Да, она ждала меня, - продолжал Эрик, от сильного волнения дрожа как
лист, она ждала меня, стоя прямо, живая, как настоящая, живая невеста, ведь
она поклялась своим вечным спасением... И когда я подошел к ней более
робкий, чем маленький ребенок, она не отвернулась. Нет, нет, она
оставалась.., она ждала. И мне даже показалось, дарога, что она немного
придвинула ко мне лоб - совсем немного, чуть-чуть, как живая невеста. И.., и
я.., поцеловал ее! Я поцеловал ее! И она не умерла. И после того как я
поцеловал ее в лоб, она продолжала стоять так, близко от меня, как будто это
было совершенно естественно. О дарога, это было так хорошо - поцеловать
кого-то. Вы не можете знать, что я чувствовал, но я.., я... Моя мать, моя
бедная, несчастная мать никогда не позволяла мне целовать ее. Она сбрасывала
мою маску и убегала... И ни одна женщина.., когда-либо... О, я - я был так
счастлив, так счастлив, что заплакал. Я упал к ее ногам, все еще рыдая. Я
целовал ее ноги.., ее маленькие ноги, рыдая. Вы тоже плачете, дарога, и она
плакала тоже. Ангел плакал!
Рассказывая, Эрик рыдал, и перс не мог сдерживать своих слез, видя, как
стонет этот человек в маске, у которого вздрагивали плечи и руки были
скрещены на груди, стонет то скорбно, то с нежностью, казалось, растворявшей
его сердце.
- О дарога, я чувствовал, как ее слезы падали мне на лоб - мой лоб! Они
были теплыми, они были сладкими, они текли по моему лицу под маской. Ее
слезы! Они смешивались с моими собственными слезами. Ах, ее слезы!
Послушайте, дарога, послушайте, что я сделал... Я снял маску, чтобы
сохранить ее слезы, и она не убежала. Она не умерла! Она оставалась живой,
плачущей надо мной-, со мной. Мы плакали вместе! Господь на небесах, ты дал
мне все счастье в мире!
И Эрик упал со стоном в кресло.
- О, я не умру еще, нет, не сейчас, - сказал он персу. - Но позвольте
мне плакать.
______________________________________

признаюсь, некие слова были... в первые секунды, возможно, но не сейчас. сейчас - только слезы и музыка... и я в печали из-за того, что настоящая музыка не подвластна мне. все, что я могу - петь для тебя, Ангел...
[показать]