Сегодня, в День поэзии, уделю внимание современному поэтическому творчеству. Мне безмерно нравятся стихи Дмитрия Быкова. Я, вообще, считаю, что это современный Пушкин. Настолько красивый, яркий, плавный, выразительный поэтический язык... Просто как живая человеческая речь - читается свободно и легко, на одном дыхании. Эти стихи можно прям смаковать до бесконечности - настолько они западают в душу, завораживают. А уж об огромном смысле, философии и говорить нечего...
У меня есть книга стихов Дмитрия Быкова под названием "Последнее время" (приобретена приблизительно в середине "нулевых" годов). Я частенько ее перечитываю. Считаю, что там собраны лучшие его произведения. Очень дорожу именно этой книгой, поскольку она с автографом самого автора - Дмитрия Быкова. Я специально взяла с собой книгу на книжную выставку-ярмарку, которая проходила на ВДНХ, в надежде заполучить автограф. И мне это удалось! Так что, эта книга представляет для меня огромную ценность.

Произведения там, конечно, - одно другого лучше. Все процитировать невозможно. Тем более, что я частенько размещала стихи из этого сборника в своем блоге.
Но я особо отметила бы цикл "Война объявлена". Каждое стихотворение из данной подборки - просто гениальное произведение искусства. Эти изумительные стихи звучат как откровение и с невероятной точностью и глубиной раскрывают всю гамму переживаний в трудные времена. В итоге, оставляют очень сильное впечатление. Безусловно, эту подборку произведений нужно читать целиком. Но сейчас я размещу здесь только последнее стихотворение из данной серии - оно завершает подборку, поэтому и подзаголовок соответствующий: "эпилог". Стихи, конечно, сложные для восприятия, так как для того, чтобы понимать смысл, нужно подробно изучать эзотерику. Например, хотя бы иметь представление о многомерности. В двух словах: тут обращение лирического героя к своему "Высшему Я".
Трогательные и пронзительные строки, которые остаются в памяти надолго....

6. Эпилог

Тут больше жить нельзя. По крайней мере век
Сухой земле не видеть всхода.
На выжженную гладь крошится мелкий снег,
И воздух сладок, как свобода.
Что делать! Я люблю усталость эту, тишь,
Послевоенный отдых Бога.
Мы перешли рубеж — когда, не уследишь:
Всего случилось слишком много.
Превышен всяк предел скорбей, утрат, обид,
Победы лик обезображен,
Война окончена, ее исток забыт,
Ее итог уже неважен,
Погибшие в раю, зачинщики в аду,
Удел живых — пустое место…
Но не зови меня брататься: не пойду.
Ты все же из другого теста.

Ночь, дом без адреса, тринадцать на часах,
Среди миров звенят стаканы:
За пиршественный стол на общих небесах
Сошлись враждующие станы.
Казалось бы, теперь, в собрании теней,
Когда мы оба очутились
В подполье, на полях, в чистилище — верней,
В одном из тысячи чистилищ,
Казалось бы, теперь, в стране таких могил,
Такой переболевшей боли,
Перегоревших слез — и мы с тобой могли б
Пожать друг другу руки, что ли.
Но не зови меня брататься, визави,
Не нам пожатьем пачкать руки.
Казалось бы, теперь, когда у нас в крови
Безверия, стыда и скуки
Не меньше, чем допрежь — надежды и вины,
И больше, чем гемоглобина,
Казалось бы, теперь, когда мы все равны,—
Мне все еще не все едино.

Нет! как убитый зверь, что хватки не разжал,
Я ока требую за око.
Я все еще люблю булатный мой кинжал,
Наследье бранного Востока.
Когда прощенье всем, подряд, наперечет,
До распоследнего солдата,—
Ты все-таки не я, хотя и я не тот,
Каким ты знал меня когда-то.

Гарь, ночь без времени, ущербная луна,
Среди миров гремит посуда,
А я стою один, и ненависть одна
Еще жива во мне покуда.
В тоске безумия, в бессилье немоты,
В круженье морока и бреда —
Ты все еще не я, я все еще не ты.
И в этом вся моя победа.

1998 год