Любовникам и любовницам посвящается

Наша связь трагикомична. Самым смешным в ней является то обстоятельство, что мы оба любовники, изменщики и предатели. Нам нет оправдания. В минуты супружеской близости мы шепчем не те имена, и думаем друг о друге. Из создающихся по этому поводу недоразумений тебе оказалось проще выпутаться: твою жену зовут Таня, а изобретенное имя Таша, оказалось и ей и мне по "размеру". Можно называть так нас обеих, - без обид. А мне что делать, если твое имя начинается на согласный, а имя мужа на гласный, - визжать?
С момента знакомства (банальное "сколько времени?") прошло около двух лет. Командировки заметно удлинились: неделя превращалась в две, а однажды мы позволили себе два месяца любви. Как представители семейства кошачьих, мы обнаглевали до такой степени, что урывали у семейного быта не только обеденные перерывы, но и ночи. Редкие ночи, сколько запретной сладости было в них! Звонок будильника извещал о наступлении утра. Мы глотали дежурные сухие завтраки и разъезжались по противоположным сторонам города разными дорогами, где простаивали в одинаковых пробках, вплоть до окончательного опоздания на работу.

Мы расставались для того, чтобы снова встретиться в обеденное время, соврав домашним об очередном совещании. Самое печальное то, что время идет, а мы все больше привязываемся друг к другу.

Кто виноват в том, что мы такие, и что идеально дополняемы: социальная среда или судьба, столкнувшая двух духовных одиночек, каждый из которых торопился и никогда не успевал. Ворованные ласки и нервная нежность, постоянные опасения, что один из нас струсит или же случайно встретит кого-то еще.

И все меньше у нас сил отрываться по утрам друг от друга, все чаще путаются имена друзей, с которыми каждый из нас якобы был вчера вечером, все ближе подходим к развязке: вот-вот наступит финал, и маски будут сорваны: мы либо потеряем друг друга, либо восссоеденимся.

Что скажет твоя жена - дородная фея домашнего очага? Если и будет биться в истерике, то оплакивая утраченный источник дохода. Впрочем, она утешится львиной долей твоей зарплаты, которую я с радостью швырну этому церберу в женском обличии, лишь бы он отпустил тебя.
Мой муж усмехнется. Газета в его руках дрогнет, будет долго шуршать, распрямляясь, а выражение глубокого безразличия сменится на гримасу неподдельного презрения:

Я не хочу думать об этом, только знаю, что пока ты рядом, для меня ничего нет важнее нас. Пусть звонит проклятый будильник, и календарь галочка за галочкой перечеркивает дни лже-командировок, - мы обязательно что-нибудь придумаем. Мы обязательно будем вместе.