"Мы расстались в прошлый четверг, точнее в четверг были поставлены последние подписи под актом об отсутствии взаимных претензий. Я, жалкая, промямлила по e-mailу, что он, наверное, прав, прав предпочтя свою размеренную стабильную жизнь (проживание, недоживание осторожное) нашим судорожным встречам (о, эти ключи, чужие квартиры). Последний от последней из них все еще в кармане моего рюкзака.
-Ты такая неосторожная, потеряешь.
-Ага.
-Хорошо, что это ключ не от твоей квартиры.
-От моей лежит там же.
-: ))))?
За день до этого я, захлебываясь от пустоты, от бессилия в онемевшем теле, ничего не видя после его прощальной отповеди - тихонькой, как доктор над больным истеричным ребенком - шепотком, вкрадчиво:
-Я не могу больше, ну что ты молчишь?
-...
-Скажи - пока .
-Пока.

... пока не лопнуло сердце, пока не забылось - криком , вслед, написала ему всё о пугливой, мизерабельной его душонке, пепромокаемо-непотопляемой, сморщенной, как чернослив - горькой... Так хотела сделать больно, больнее, чем могу чувствовать (может ли он?), прокричать, чтобы выкрошились зубы - "Не звонить, не писать, никогда, даже если я, ни дай бог, его прощу." (прощу? - попрощу, как милость.)
И уже на следующий день приползла-извиниться ( может, пожалеет убогую). Но не снизошел.
- Мама, мамочка, я распухла от горя.
- Нужно взять ветки барбариса и двадцать минут на водяной бане.

Господи, как все знакомо - "цветаевский" комплекс Татьяны. У кого из нас? У него? У меня? Страстная страсть к несчастной, невозможной любви, всей на себя, в единоличье чувств. Ибо что может быть естественней для любви ? Быть отторгнутой и нежеланной в момент самого сокровенного и отсердечного дара неузнавание, непонимание избранности, удостоенности.

-Я не могу больше обманывать жену.
Я тоже не могла обманывать его жену. Мимоходом, нарезая огурец: "Она училась там же , где и ты, но на вечернем отделении. Она хорошо готовит."(я - плохо)
Когда это "вечернее отделение" снимало трубку, у меня в душе рождался и набухал комплекс Татьяны (к чему лукавить?) я просто физически не могла ей врать -отстраненным голосом, что-нибудь вроде "Это фирма "Агрохимия"?, позовите Надю". Так и стояла у меня перед глазами голоногая, с половником в руке - над кастрюлями, оплетенная ветвями запахов, втравленная в мою жизнь.
-Але, але, говорите...
Пусть так, я не буду торговаться.
Oh my lover,
You can love her,
You can love me at the same time.
Oh my lover, Don't you know it's alright?

-Я любил тебя всегда, но больше не могу раздваиваться.
Мальчик, зачем ты это говоришь? Рыба-резиновая-разлинованная-прошитая, с головы до ног просчитанная. Я так любила держать в руках твою черную голову, целовать твои красивые холодные пальцы. Мой жалкий возлюбленный. Значит, не буду, значит, не буду, плакать не буду.
А дома муж - свой парень, борода в капусте и дочка."