Много лет тому назад, где-то на затерявшимся в океане островке, произошла одна история. В одну из знойных ночей волной выбросило камень, самый обыкновенный – серый, неправильной формы. Казалось, что могло бы измениться из-за появления странника? Но… С первым лучом солнца, как только день сменил темноту, на песчаном берегу прошёл слух о «тихом госте», который молча погрузился в песок у Большой Пальмы. Иностранец привлёк к себе всеобщее внимание: птицы со всего острова слетались к Золотому Берегу, посмотреть на аскета, им был непонятен задумчивый гость. Как только не пытались заговорить с ним кокетливые колибри, разноцветные попугаи – ничего не получалось. В ответ он лишь медленно отворачивался от них.
- Подумаешь, какой важный! Оставим его одного, раз он желает; полетим в Долину Песен? – и шумная стая, яркой лентой пустилась в путь.
Прошёл день, второй, на третий вечер Камень обратил свой взор вдаль.
- О чём, о ком он думает? Может быть, скучает по родным краям? По глубинам моря или по гордой скале? – сколько мыслей и предположений было у лежащих рядом раковин и песчинок. Но холодный Камень никак не реагировал на слова соседок.
- А, может быть, он не понимает нас? Вдруг в его стране не общаются вовсе? – сказала крошечная Песчинка.
- Не о чем мне с вами говорить, вы слишком далеки от меня. Уже третий день я наблюдаю за всеми вами и больше убеждаюсь, что вся эта пышность и красота вокруг - лишь кажущаяся. Голос Острова похож на эхо: новость проносится во все концы клочка земли с небывалой быстротой. Для вас событие – моё появление… В первый же день птицы окружили меня со всех сторон, как хищники, ждали рассказа о другом незнакомом им крае, чтобы после разлететься и, приукрасив, услышанное во сто крат, размножить стух о Сером Скучном Госте или же о Загадочном Страннике, в зависимости от того, какой будет моя история. Я не желаю забавлять… Довольно с меня!
Камень нахмурился, попытался глубже погрузиться в песок, но ему не удалось, напротив – Песчинка придвинулась ещё ближе к нему. Серьёзный и обиженный кем-то иностранец стал интересен ей: в нем она увидела загадочного, мудрого собеседника. За многие годы, которые ей пришлось провести на Золотом Берегу под жаркими лучами солнца, окружали лишь подруги. Они обсуждали солёный ветер, штиль, редкий шторм, шёпот пальм, друг друга. Теперь эти разговоры показались Песчинке глупыми, совершенно нелепыми. Рядом был Камень!
- У вас, наверное, необычная история. Может быть, настанет день, и вы поделитесь со мной?
- Не знаю, нужно ли это вам? Мне, конечно, ничего не стоит, но… Не уверен, что вам есть нужда слышать о судьбе старого камня. Лучше…А хотите, я расскажу о … - огляделся – хотя бы о той Звезде? Или о Море? Может, об огромных рыбах?
Ещё не понимая причину, молчаливый аскет проникся симпатией к своей крошечной соседке, почувствовав доброжелательность и приветливость с её стороны, разговорился. Каждое утро он стал начинать с новой истории о мире, о тайнах глубин водной стихии, о несметных кладах, старинных кораблях, похороненных на дне; об играх русалок, о бедных мореходах, погибших во время сильнейших штормов. С приходом ночи над Золотым Берегом лёгкий ветер разносил легенды Камня о сказочных краях. Странного Гостя полюбил весь остров. С замиранием все ждали, когда он проснётся; раковины и другие песчинки завидовали той, которая лежит рядом с ним. Перешёптываясь между собой, они уже осуждали её за теплоту слов, за обожаемое молчание, восхищённые взгляды, которые Песчинка дарила Камню без смущения, искренне…
Однажды ночью Золотой Берег подслушал сбивчивое признание любви Песчинки.
- Знаю, что для Вас я всего лишь маленькая, наивная мечтательница. Возможно, Вы не видите во мне ничего, кроме внимательной соседки, которая ловит каждый ваш случайный взгляд, впитывает в себя все сказанные Вами слова: вам приятно чувствовать своё превосходство и интерес к себе – не более. Простите, если я смутила, но попробуйте понять: молчание хуже стыда. Мне не просто было решиться на этот разговор, поймите, прошу… - она подняла на него молящие глаза и встретилась со строго- каменным взглядом. Но она обманула себя, приняв холодность, за сосредоточенность. Ей бы остановить сердечный поток, но душа уже говорила за неё. – Я Вас люблю! Позвольте мне находиться рядом с Вами всегда, слушать и восхищаться, делиться своими мыслями, смотреть Вашими глазами…
Она сделала паузу, крошечное существо трепетало в ожидании ответа. Казалось, в это мгновение всё застыло, даже воздух, море…Мучительная тишина царствовала в эти минуты.
- Милое дитя, позвольте мне объяснить вам некоторые законы бытия. Вы сами не понимаете значения только что сказанных слов – всё это выдумка, грёзы, которые вы выносили в себе многие дни и стремитесь излить их на кого-нибудь. Тут появился я, зрелый, знающий то, чего вам никогда не расскажет тёплый ветер или прозрачная волна; но моё главное преимущество перед всеми – неизвестность и таинственность. Как известно, такая загадочность нередко порождает в молодых, неопытных головках надуманные образы и несбыточные мечты. Да, не скрываю, мне приятно видеть вас рядом, принимать ваше повышенное внимание, однако… Милая, оцените мою откровенность и честность, не нужно держать обиду на меня, будьте мудры. А сейчас уже поздний час, давайте отдыхать, я устал слушать и говорить весь день.
Выслушав трогательное признание, Камень глубже зарылся в песок, отвернулся боком, так что его почти не стало видно.
Бедная же Песчинка так и осталась лежать на прежнем месте, не движимая, онемев от горечи и обречённости, думала: « Как он мог не понять мои чувства? Неужели в нём всё совершенно по-каменному твёрдо: нет и не было никакого огня, даже жалость ко мне и та – холодная, скупая. Я не смогу оставаться здесь! Это выше моих сил: лежать и чувствовать его рядом, думать о его надменности и своей боли? Не смогу. Пусть все думают, будто я проявила свою слабость, но, даю слово себе, меня утром здесь не будет».
Наступило утро, солнечное, как и вчера, и позавчера, и неделю назад. Всё на острове оставалось по-прежнему: тот же мягкий ветер играл с листьями деревьев, яркие птицы перелетали с ветку на ветку, напевая заученный беззаботно – радостный мотив, на небе недвижимо застыли облака, будто небрежные мазки, выведенные кистью художника. Золотой Берег снова заговорил на свои неизменные темы:
- Дорогая, как вам солнце сегодня? По-моему, уж слишком жаркое для этого часа.
- Да, и ветер порывист. Мне такой сон приснился, не терпится рассказать вам.
- Я вся во внимании.
Перламутровые раковины продолжили свою беседу, к ним присоединились только –только проснувшиеся песчинки, обломки кораллов, крабы, ленно расхаживающие вблизи.
- А вы не слышали , как наш Камень с Песчинкой объяснялись прошлой ночью друг другу? Как? Столько пропустили! Ну да я вам расскажу… Представьте себе, у этой глупышки хватило смелости признаться в своих чувствах Ему.
- И что? – с любопытством все остальные допытывали продолжения рассказа. – Он дослушал её до конца?
-Выслушал и поставил на место.
-Неужели она рассчитывала на взаимность, ха-ха… Нужно посмотреть на неё, героиню, при свете дневном. Наверное, зароется поглубже ото всех. С таким стыдом лежать вечность – нелегко. Ну да её дело – прежде думать следует.
- А где же она? Вы её видели?
- Может, спит или же прячется ото всех? Нужно у Камня спросить о его воздыхательнице.
Этот вопрос передался по берегу от одной соседки к другой, наконец, донесся до серого аскета. Сперва, он недовольно сморщился, будто с раздражением; после бросил равнодушно-пренебрежительный взгляд на место, где всегда находилась его маленькая слушательница. Вдруг, что-то переменилось в нём: озадачился, задумался, начал нервозно вертеться, будто с беспокойством искал Песчинку. Это поведение таинственного гостя не осталось незамеченным – хороший повод для рождения новой сплетни, сдобренной сарказмом, догадками, добавлениями. На какое-то время он стал центром насмешек, осуждений, редких заискиванием одиноких соседок. Но с этого дня Камень перестал, как в былые времена, общаться с кем-либо, больше никто не слышал от него ни слова – замкнулся в себе и не допускал в свои думы легкомысленных окружающих.
Теперь он думал о Ней, непонятой, гордой, сильной Песчинке. Камень не мог понять, куда, как, когда она могла исчезнуть. Миллионы версий посетило его, но ни одна не оказалась верной. Он мучился, вспоминая нежность и доброту той единственной, которая помогала ему избавиться от скуки с первых дней пребывания на острове. Скучал, желал снова видеть её, слышать тихий уже родной шёпот, мечтал о ней, страдал молча, одиноко. Другие смеялись над ним. Постепенно о нём забыли.
Однажды ночью, сжалившись над Камнем, печальный ветер заговорил с ним:
- Я вижу, как день ото дня твоя грусть становится глубже. Знаю, что тебе хотелось бы понять. Могу рассказать правду той ночи, тебе ведь интересно? – Камень напряг всё своё внимание. – После того, как ты отвернулся от Песчинки, она попросила меня унести её, всё равно куда, главное – дальше от твоего равнодушия. По твоим рассказам, она полюбила морскую глубину, ей мечталось побывать там, откуда пришёл ты. Тогда я подхватил её, и унес… Мы летели вместе над лунной дорожкой, летучие рыбы выпрыгивали над водой, оставаясь позади нас. А мы продолжали свой путь, то поднимаясь выше, то опускались. Когда остров скрылся из виду, стал точкой, Песчинка попросила меня отпустить её: я послушно выполнил эту просьбу. Где-то в сотнях километрах от сюда мы расстались навсегда, теперь она нашла покой на морском дне. Я слышал, она стала счастлива: опустившись в пучину, её поймала одна раковина. Лёгкость, хрупкость и беззащитность малышки очаровывала. С первой секунды раковина поняла, что не сможет отпустить песчинку. Теперь Песчинка превратилась в крепких объятиях в жемчужину. Нужно уметь рассмотреть с первого взгляда настоящее сокровище, но кто сумеет, тот получит истинное счастье.
Окончив на этом историю, ветер помчался дальше в ночь; а Камень зарылся в мокрый песок и остался невидим для солнечных лучей и других жителей острова навсегда. Вскоре о нём все забыли, только ветер научил птиц песне- легенде о любви Песчинки к холодному Камню, о том, что она стала любима другим, как превратилась в красивейшую и ценнейшую жемчужину.