В колонках звучит: Тут такой грохот, что ни хрена не слышно, кто и где звучит
Настроение: охх..е, но грустно, т.е. охх-но грустное


Кризис!
Часть, Бог знает какая!

А кризисный управляющий сдох. Нет, лучше здох (через з). И его глупые лаковые ботинки препаскуднейшим образом торчат из Гримпенской трясины. И даже виднеется кусочек гадкого пестрого галстука. Надеюсь, Снуппи, перед смертью, успел укусить его в далдон.

Время себе идет. Все окончательно запутывается. То чувствую, то не чувствую! Иногда слушаю, как трещат молоденькие девчонки, и кажется мне, что в их трескотне больше смысла, чем во всех моих размышлениях. Накатил, какой-то отчаянный фатализм. Шляюсь допоздна, где попало. Давеча нахамил милиционеру и он, бедняга, не смог треснуть меня своей замечательной палкой-усмирялкой. А надо было! Почему он меня не треснул? Скоро. Скоро уж и птицы начнут шарахаться от меня, и еноты.

Я отчаянно уставился ей прямо в глаза. Наверное, изображал крутого перца. Спроси меня, чего я там собирался увидеть – не отвечу, потому что не помню. Но, правда была в том, что не надо было там ничего видеть. Надо было взять ее за плечи и крепко-крепко поцеловать в губы. И до дрожи сердечной упиться ароматом ее волос, груди, шеи и Бог там знает еще чего. Ладно, фигня, мужики поймут. Ну, так вот, этого я не сделал. Я смотрю ей в глаза. Они просто отражают лунный свет. Бездонные, как все озера ночью. Смотрит, не моргнет. И такая от нее сила женская исходила, что до сих пор словами наврать не получается. Вроде как она знает что-то такое, чего мне никогда не постичь. И это знание, как пропуск в некий высший мир, куда я могу попасть только если она возьмет меня с собой. Только, если я буду служить ей. Только, если сделаю все, о чем она попросит. Предательски задрожали колготки (так, не думать всякую хрень, это образное сравнение).

Мне подумалось, что это дежа-вю. И целую вечность я не мог решить – дежа-вю это плохо или хорошо? Так и не решил. Просто зажег подсвечник, и луна отступила. А вместе с ней ушла и чудесная сила из ее глаз. Потом, рядом со свечкой, я поставил рояль, непременно STEINWAY, и посадил пианиста. Он такой во фраке. Фалды по табуретке разметал. Да как залабает. Мать его, как же здорово… Почти плачу…

Хватит. Джек уже все сказал своей Роуз. И лучше все равно не скажешь. Дайте ему утонуть. Хватит слов и увещеваний. Хватит понятий и определений. Не надо больше ничего. Разве что водки…