Еще в четверг, молодая приятная дама, из соседнего офиса, просила меня установить ей на компьютер аську. Мы частенько встречаемся в курилке. Я спросил, разве их начальник не подвергает немедленному и принудительному совокуплению всех, кто страдает фигней в рабочее время? Она лишь пожала плечами. Я установил. Без промедления девушка вступила в энергичную переписку с каким-то паразитом. А сегодня уже понедельник, и ее скула залеплена кусочком пластыря телесного цвета. Угостил ее мальбориной спешиал едишн из серебристой, смахивающей на зажигалку, пачки. Затянулись. Муж, - говорит, - застукал с мальчиком, в воскресенье. Дрался как черт. - Сильно досталось? - Нет, мне только разок засветил. Рассек вот щеку кольцом гад. Она глубоко затянулась. Казалось, ее алый напомаженный рот буквально жрал сигаретный дым. Дикая, рвущаяся на свободу сексуальность, залепленная пластырем. (И грудь тоже рвущаяся. Весьма приличная. Мне всегда нравилась.) – Мальчик-то, хоть жив? – Спрашиваю. – Не знаю, в аське пока не казался.
Какая причудливая цепь. Мальчик так никогда и не узнает, кто виноват в том, что ему набили морду. Хорошо, что не узнает. Может он секретный боксер. Теперь всю жизнь будет думать, что во всем виновата любовь. Мы докурили и поплелись прожевывать утро понедельника. Почему-то мне представилось, как по тихой лесной речке, теряющейся где-то в чаще осин, плывет одинокая утопшая кошка.
В колонках играет - Evanescence - Must Be Dreaming
Настроение сейчас - т.с.