…а на шестой день, милая Лизонька, прошла среди нас информация, что любовь есть и плавает она, мол, в местной речке. Ломанулись мы к этой речке, столпились ужасно, одежду побросали кое-как, и давай шарить по воде своими тонюсенькими жадными ручонками, да так быстро, что только брызги полетели в разные стороны, и радуга на тех брызгах засияла. Ничего, надо признать, не поймали. Нет, оно конечно слышно было, как в воде что-то ходит и всплески даже отдельные имелись. Плясь, себе негромко, и пошло на глубину, мощно так пошло...

А на том берегу различные красивые люди прогуливались по одиночке и парами. Дамы все, по большей части, были в белом и под зонтами. Мужчины, одетые строго и благородно, трогательно поддерживали своих спутниц под руку, думается мне, для пущей надежности. Пары неспешно ходили вдоль берега, изредка раскланивались, встречая знакомых. Иногда, они останавливались и подолгу смотрели в лорнеты на наш берег, тщательно вглядываясь в наши лица. Как же они смотрели, Лизонька! Как же жалостливо они на нас смотрели, как на собак беспризорных, или, что много хуже, на прокаженных.

Умаялись мы с этой любовью. Стало нам самим себя жалко, да так жалко то, Лиза, ну прям до слез душевных. Присели на бережку отдохнуть, байки стали травить, спорить, кто любовь видел, кто ловил, кто в руках держал… Да, нашлись и такие, держали, - говорят, - в руках, имели неоднократно и щупали на предмет жирности и размера… Только я думаю - лгут они, чего им тогда тут то делать, с нами?

Приходится, дорогая Елизавета Ивановна, признать, что любовь - предмет до чрезвычайности непонятный, хотя и притягательный. И проверить его на истинность предлагается следующим странным способом. Надобно сказать себе, завтра этого человека не станет, ну умрет он, скончается натурально. Представить это поточнее, фантазию подключить, музыку грустную услышать, имущественные тяжбы с наследниками, что угодно, то и представляй - абы картина верная была. И если быть честным с самим собою, милая Лиза, то может статься так, что ощутишь ты себя намного легче. Батюшки святы, только причешитесь! Как же такое возможно? Всегда я считал, что если помрет, не дай бог, любимый человек, то хочется и самому в речку прыгнуть, и жизнь не мила должна быть, и помрачение сознания…

Не любил я никогда. Вот это-то, милая Лизонька, и горько осознавать. Не любил до сумасшествия, до дрожи в руках, до замирания сердца. И вовсе не в том дело, что некого было, как некоторые из наших говорили, щадя свое самолюбие, а в том, что, как и всякий талант, любовь дается немногим. И нам смотреть на них, как на всяких талантливых людей, приятно и в изрядной степени завистливо…