стали происходить со мной по достижении зрелости. Во времена бесшабашной юности как раз таки именно в новый год ничего веселого, бесшабашного, безобразного и просто даже интересного не происходило. Всегда было семейство, мама, куча жрачки, телевизор, смутные желания чего-нибудь эдакого и полный трезвяк. Несмотря на это в конце каждого года я, как Отче наш, собирала манатки и мчалась на историческую родину в родное гнездо. Однажды я умудрилась приехать 30-го числа и уехать 1-го. Но я отвлекаюсь.

Например, к таковому можно отнести встречу 1998-го. К этому новогоду моя феерическая мамуля сшила мне совершенно развратное платье, в котором я выглядела намного обнаженнее, чем если бы просто разделась догола. Платье было какое-то черно-золотое, очень переливчатое, я поставила волосы дыбом, навела боевой макияж, разрисовала лицо золотистым карандашом на манер воинов-маури и часам к двум ночи, уложив родню спать перед телевизором отправилась в гости к другану своему Игорю Ляхову по прозвищу Панк (тот еще типус!). прибыв к Ляховым я обнаружила целую кучу женатых мужиков с женами. Жены глядели на меня ОЧЕНЬ неодобрительно, поэтому, накатив водяры, я следом за их мужьями отправилась на кухню, где предусмотрительный хозяин уже забивал один косячок за другим. Короче, укурившись до мультиков, я завалилась на супружеское ложе четы Ляховых и дивно поспала до утра. Кстати, Ленка Ляхова, Панкова жена по прозвищу, соответственно, Панчита, была единственной из жен, кто одобрил и наряд мой и макияж, и непристойные пляски и вообще весь мой антураж. А собственно, иначе и быть не могло. Панк и Панчита – дивная парочка. У них теперь двое сыновей, Игорь победил на каком-то крутом конкурсе молодых поэтов, но это не мешает ему работать санитаром в местной психушке. Очень, очень достойные люди.