Это цитата сообщения Буала Оригинальное сообщение
Мать Рахманинова: загадочная фигура в биографии композитора
Самая загадочная фигура в биографии Рахманинова не та дама, от которой он получал белую сирень - её имя знали все в семье композитора (некая Ф.Я.Руссо), а его родная мать.
Она практически вычеркнута из биографии композитора. Точнее, она фигурирует только в самом её начале - там, где описываются его детские годы.
Мы знаем, что звали её Любовь Петровна, она была дочерью генерала Бутакова, хорошо играла на рояле и сама начала учить музыке четырёхлетнего Сережу. Осталось несколько фотографий из времён её молодости - 1860-1870-х годов.
Дальше в биографиях Рахманинова о ней практически не упоминается, как будто бы она каким-то образом вообще исчезла из его жизни. Между тем она умерла только в 1929 году.
Как и где прожила она свою жизнь? Что она была за человек и каковы были её отношения с сыном? И что с ней стало, когда Сергей Васильевич уехал в эмиграцию?
Кое-что можно восстановить по письмам и воспоминаниям людей рахманиновского круга.
Любовь Бутакова со своей подругой Анной Орнатской.
Год рождения матери Рахманинова точно не известен. Их двух дат, которые чаще всего фигурируют в источниках - 1849 и 1853, более достоверной выглядит первая. Неизвестно также, в каком году она вышла замуж, но в 1868 году (ей было 19) у неё уже родился первый ребёнок.
Не очень ясно и то, как и почему её родители - по воспоминаниям их знакомых, люди строгих правил, превыше всего ценившие долг, честный труд и порядок,- выдали замуж свою любимую Любушку, как называла её мать, за младшего отпрыска старинного дворянского рода - гусара в отставке и бонвивана Василия Рахманинова, не имевшего никакого состояния.
Возможно, это была большая любовь Любы или инициатива её отца-генерал-майора, ценившего военный мундир жениха, или его желание породниться с семьёй с более высоким социальным статусом. Во всяком случае, мать Любы и любимая бабушка Серёжи Рахманинова Софья Александровна Бутакова терпеть не могла своего зятя и всю его родню, считала склонность к расточительству их фамильной чертой и называла это так: "тля рахманиновщины".
Единственная дочь получила богатое приданое - пять поместий, и вскоре после женитьбы Василий Аркадьевич вышел в отставку, чтобы сосредоточиться на их управлении. Но время после крестьянской реформы 1861 года было очень непростым для землевладельцев, требовались немалые усилия, чтобы сохранить рентабельность поместий в условиях отмены крепостного права.
Василий Аркадьевич, судя по всему, деловыми талантами не обладал и финансовые проблемы близко к сердцу не принимал. Он умел убедить любого, что "завтра выиграет двести тысяч и всё будет в порядке". Его щедрое гостеприимство, гусарские привычки и увлечение азартными играми сильно подрывали бюджет быстро растущей семьи. В рекордные сроки он обанкротился, и все пять имений пришлось продать одно за другим. В1882 году ушло с молотка последнее - поместье в новгородской Онеге, где прошли первые девять лет жизни Рахманинова.
Любовь Петровна Рахманинова с маленьким Серёжей.
Позже он вспоминал, что в его детстве родители часто ссорились. Легко можно представить себе, в какой атмосфере провела Любовь Петровна первые годы своего замужества. Мира в семье не было, дети рождались один за другим, благосостояние семьи катилось в пропасть, ей приходилось держать дом, хозяйство и воспитание детей в своих руках, терпеть упреки родителей в адрес мужа-вертопраха и его постоянные отлучки в город под лживыми предлогами, которые приводили к новым долгам.
При этом лёгкого, щедрого и обаятельного Василия Аркадьевича, заядлого кутилу, игрока и "ловкого", как тогда говорили, пианиста невозможно было не любить.
Василий Аркадьевич Рахманинов (1841 - 1916)
И его любили многочисленные друзья, подруги и более всего его собственные дети, которых он тоже нежно любил, баловал и был для них праздником. "Mы, дети, больше любили отца", - говорил Рахманинов позже, признавая несправедливость такой ситуации. Можно понять, почему мама казалась детям слишком строгой, скучной и хмурой, и насколько ей было горько сознавать эту детскую неблагодарность. В эти годы она похоронила своего отца и младшую дочку Варю.
В 1882 году, простившись с родным Онегом, Рахманиновы переехали в Петербург и поселились в небольшой съёмной квартире. Прислуга, няни и гувернантки остались в прошлой жизни.
На руках у Любови Петровны было пятеро детей: Елена (14 лет), Владимир (12), Софья (11), Сергей (9) и двухлетний Аркадий.
Аркадий - младший брат Сергея Рахманинова.
Начался новый этап её несчастий.
На мечтах о статусном образовании детей - планировалось дать мальчикам престижное военное образование в дорогом гвардейском Пажеском корпусе - пришлось поставить крест. Теперь нужно было искать способы как-нибудь устроить их за казённый счёт.
Лену отдали в закрытый пансион, Володю в Кадетское училище, а исключительно музыкального Серёжу после долгих споров родителей (Василий Аркадьевич хотел, чтобы он тоже стал военным), с помощью подруги Любови Петровны, бывшей консерваторки, удалось пристроить на стипендию в младшие классы Петербургской консерватории.
Этот поворот его судьбы стоит отметить особо и, как это ни странно звучит, сказать Василию Аркадьевичу огромное "спасибо" от лица всего человечества за то, что он разорил свою семью.
Потому что, если бы Василий Аркадьевич не прокутил пять имений своей жены, а сохранил и приумножил семейное благосостояние, с вероятностью 99% Серёжа, как и его братья, учился бы не в консерватории, а в Пажеском корпусе. И мир никогда не узнал бы ни его имени, ни его музыки.
Сергей Рахманинов 13 лет
Для внуков генерала Бутакова (отца Любови Петровны) и сыновей потомственного дворянина штабс-ротмистра кавалерии Василия Рахманинова - просто не могло быть другого пути, кроме военной карьеры. Даже в ситуации полного финансового краха все сыновья Василия Аркадьевича (кроме Сергея) - Владимир, Аркадий и Николай (его внебрачный сын) - правдами и неправдами стали офицерами. Конечно, им пришлось учиться в военных училищах попроще.
Владимир - старший брат Сергея Рахманинова.
Второе "спасибо" надо сказать Любови Петровне, которая с серьёзными нервными издержками, в спорах и ссорах, сумела отстоять свою позицию и убедить мужа, что в ситуации безденежья и ввиду музыкальных способностей Серёжи, его лучше отдать в консерваторию. Поскольку Василий Аркадьевич был виновником семейного финансового краха, ему пришлось уступить супруге.
Тем временем несчастья продолжали валиться на голову Любови Петровны одно за другим.
Как только дети были пристроены, Василий Аркадьевич совершенно неожиданно для всех ушёл из семьи и перебрался в Москву.
Спустя несколько лет он сделал попытку свить новое семейное гнездо. В этом (гражданском) союзе у него родился сын Николай. Но поскольку Василий Аркадьевич остался тем же Василием Аркадьевичем, и эта семейная история в конце концов закончилась примерно тем же.
Любовь Петровна никогда больше не увидела своего мужа, хотя их брак и позже формально оставался действительным. С уходом Василия Аркадьевича ссоры закончились, но начались слёзы. По словам Рахманинова мать плакала целыми днями, вместе с ней плакал и он. В доме воцарилась мрачная атмосфера большого несчастья.
Итак, после того, как Василий Аркадьевич Рахманинов бросил на произвол судьбы свою супругу и пятерых детей, оказалось, что это ещё не самое страшное.
Как ни странно, родственники Василия Аркадьевича - Рахманиновы - винили в крахе семьи не его, а Любовь Петровну. Печать этой необъяснимой неприязни к ней лежала на всей её дальнейшей жизни.
Заразившись друг от друга, заболели дифтеритом Володя, Серёжа и маленькая Соня. Девочку спасти не удалось.
Через пару лет умерла от заболевания крови и старшая - семнадцатилетняя Елена, очень одарённая музыкально. Вспоминая о ней, Рахманинов говорил, что красивее голоса, чем у неё (контральто), он не слышал больше в своей жизни никогда.
На это наложилась катастрофа с образованием Серёжи, который, как выяснилось, воспользовался тем, что всем было не до него, и два года учился ни шатко ни валко. Он редко появлялся на занятиях в консерватории, а чтобы не огорчать и так убитую горем маму, он научился технично исправлять в табеле колы на четвёрки, а двойки на пятёрки. Видимо, та самая "тля рахманиновщины", о которой говорила его строгая бабушка, дала о себе знать в сыне Василия Аркадьевича.
Из всего этого следовало, что он потерял право на стипендию и возможность продолжать учёбу бесплатно, и надо было срочно решать, что делать с юным вруном и тунеядцем.
С помощью родни мужа Любови Петровны (старшего двоюродного брата Серёжи, известного пианиста Александра Зилоти) он был переведён в младшие классы московской консерватории и определён на бесплатный домашний пансион к известному фортепианному педагогу Николаю Сергеевичу Звереву. Двенадцатилетний Серёжа со слезами уехал в Москву.
Этот поворот судьбы был определяющим для всей последующей музыкальной карьеры Рахманинова, но для его матери и него самого это означало также многолетнюю разлуку, поскольку правила пребывания в пансионе Зверева включали полную изоляцию детей от дурного влияния родственников. Его воспитанникам не разрешалось ездить домой даже летом, на каникулах.
Николай Сергеевич Зверев со своими воспитанниками. Серёжа Рахманинов второй слева.
Последующие несколько лет Любовь Петровна общалась с сыном только в письмах.
Она осталась одна с пятилетним Аркадием. Всего лишь за три года вся её большая семья рассыпалась в прах. Столько ударов судьбы за очень короткий срок не вынесла бы ни одна, даже самая стойкая натура.
В мемуарной литературе о матери Рахманинова сохранилось не так много упоминаний. Как правило, её описывают как высокую худощавую, всегда очень скромно одетую и очень набожную даму, которая держалась как бы отдельно от всех. Создаётся впечатление, что после всех несчастий, обрушившихся на Любовь Петровну, в её личности что-то надломилось. Как будто из её характера стёрли все живые человеческие черты.
"...Казалось, что она старается никому не быть в тягость. Даже улыбка у неё была какая-то печальная. А из глубоко запавших глаз струилась печаль. О чем она молилась никто не знал, так как молилась она шепотом, или беззвучно шевеля губами."
«Умная, замкнутая, мало разговорчивая, тихая, необщительная и холодная. Нам... она казалась чужой, и мы её даже побаивались»
Видимо, иногда ей приходилось очень туго. Однажды в письме она даже попросила помощи у четырнадцатилетнего Серёжи, который сам жил на иждивении и не имел ни копейки своих денег. Она писала, что ей не на что купить дров для квартиры. Товарищ Серёжи по пансиону Зверева вспоминал, что тот немедленно взял у него в долг довольно большую сумму - 25 рублей и отослал матери.
С тех пор он считал себя обязанным помогать ей. Когда Серёже исполнилось пятнадцать, Зверев позволил ему давать частные уроки, и хотя безденежье было постоянным фоном его юности, он всегда, ежемесячно посылал ей деньги.
Кстати, на его заработках (очень скромных поначалу) держалась вся семья: он ежемесячно отправлял переводы не только матери, но и отцу, а также оплачивал обучение в гимназии своего младшего брата Аркадия и внебрачного сына отца Коли.
Рахманинов окончил консерваторию и остался в Москве. С матерью они виделись очень редко., только тогда, когда дела приводили его в Петербург. Пару раз он приглашал мать приехать к нему летом (обычно он гостил в имениях друзей), и по его письмам видно, как он был счастлив этим общением.
"Сейчас только проводил свою мать, которая приезжала по моей просьбе сюда. Она пробыла у меня неделю и уехала от меня к бабушке. ...Эту неделю я себя чувствовал лучше: веселился, много смеялся и, конечно, как это со мной теперь редко бывает, балагурил."
"Мне с мамой хорошо так же, как и ей со мной".
По свидетельству близко знавших Рахманинова людей, он очень любил свою мать и жалел её. Но, как ни странно, всё же более близким духовно ему был отец.
Одно время Рахманинов жил с ним на одной квартире в Москве, он был вхож в его новую семью, заботился о своём единокровном брате Николае и даже посвятил новой жене отца один из романсов ("Полюбила я на печаль свою"). А любимую польку Василя Аркадьевича, которую он слышал в его исполнении с детства, под названием "Полька В.Р" (Василий Рахманинов) включил в свой репертуар и играл на бис в своих концертах по всему миру.
Достаточно послушать ей хотя бы первые пару минут, чтобы всё понять о Василии Аркадьевиче. Здесь её играет Владимир Горовиц.
С матерью у Рахманинова отношения были сложнее, и романсов он ей не посвящал. Почему-то он не чувствовал от неё ответного тепла.
"Я не поехал к своим родным, хотя они меня звали, ... мне кажется, что они меня не любят (кроме отца, который там не живет). Хотя меня и звали, но мне кажется, что это только для приличия", - писал он своей подруге Наташе Скалон. Под родными он подразумевал мать и старшего брата Владимира.
У Любови Петровны не было ни сестёр, ни братьев, никакого родственного круга, где она могла бы найти поддержку. Только мать в Новгороде, благодаря которой она кое-как сводила концы с концами.
Зато у Василия Аркадьевича, её бывшего супруга, было четыре сестры и старший брат (который, кстати, тоже оставил свою многодетную семью и ушёл к другой женщине). Все они представляли собой большой и дружный родственный клан с традициями щедрого гостеприимства. В Ивановке (имение Варвары Аркадьевны, одной из тёток Рахманинова) летом 1890 года за завтраком обычно собиралось семнадцать человек.
Сатины и Рахманинов в Ивановке на сенокосе.
Всё это никак не касалось Любови Петровны и её детей. После того, как Василий Аркадьевич ушёл от них, практически все контакты с его роднёй тоже прекратились. Этих родственников Серёжа едва знал, не считая племянника отца Александра Зилоти, в классе которого он учился в Московской консерватории.
Только в тот год, когда шестнадцатилетний Серёжа Рахманинов внезапно поссорился со Зверевым, был выгнан из его пансиона и остался в Москве один без крыши над головой и средств к существованию, эти контакты возобновились: его взяла в свой дом московская сестра отца Варвара Аркадьевна Сатина.
Варвара Аркадьевна Сатина с мужем Александром Александровичем Сатиным.
Кстати, этот вопрос решился не так уж легко. Все другие московские родственники со стороны отца кроме Варвары Аркадьевны были почему-то против того, чтобы приютить родного, хоть и строптивого, племянника.
Как бы там ни было, в итоге семья Сатиных, их родственники и родственники этих родственников - вся близкая и дальняя родня отца - стали для совершенно одинокого юного Рахманинова спасением и целым миром. Здесь он нашёл всё, что нужно человеку для счастья: семью, участие и поддержку, друзей на всю жизнь, романтические увлечения, понимание и общие интересы: все Сатины учились музыке и очень ценили его талант.
Так получилось, что его собственная семья - мать, отец и братья - не могла дать ему ничего подобного. Она оставалась для него всего лишь статьёй расходов и источником плохих новостей.
"Мои близкие родственники меня утешают таким образом: отец ведет пребезалаберную жизнь; мать моя сильно больна; старший брат - делает долги, которые бог весть чем отдавать будет (на меня надежда плохая при теперешних обстоятельствах); младший брат страшно ленится, конечно, засядет в этом классе опять; бабушка при смерти", - писал он в год окончания консерватории.
В конце концов, в этом же родственном кругу Сатиных Рахманинов нашёл себе жену: в 1902 году он обвенчался со своей двоюродной сестрой Наташей, которая выросла на его глазах.
Рахманиновы со старшей дочкой Ириной. 1905 год.
Всё это ещё больше отдалило его от матери, потому что Любовь Петровна по понятным причинам всегда оставалась вне этого клана. К тому же маловероятно, что и она, и её мать Софья Александровна - очень религиозные люди - благословили этот противоречащий церковной морали брак. Скорее, они нехотя смирились с ним.
По каким-то неизвестным нам причинам Сатины были враждебно настроены к Любови Петровне и неохотно принимали её в свой круг. Нет сведений о том, насколько часто она встречалась с семьёй сына и своими внучками, но судя по этому описанию её визита в Ивановку примерно в 1912 году, не очень часто. Эти воспоминания оставила гувернантка старшей дочери Рахманинова: "Любовь Петровна была очень скромно одета. С собой она привезла икону, которую поставила на комод и зажгла возле неё лампадку. Она подолгу молилась утром и вечером.
Пока в Ивановке гостила Любовь Петровна чувствовалось, что отношения между всеми стали натянутыми. Варвара Аркадьевна и Наталья Александровна, по-моему, даже и не скрывали, что они недовольны приездом Любовь Петровны. Чувствовалось, что Сергей Васильевич пригласил матушку в Ивановку без согласования с родственниками.
Пробыла Любовь Петровна в Ивановке около месяца. Позже я слышала как Варвара Аркадьевна винила её в развале семьи. По-моему, это обвинение было несправедливым. Я несколько раз видела Василия Аркадьевича и, смею Вас уверить, что такой человек может испортить жизнь кому угодно.
Вспоминая Любовь Петровну, могу сказать о ней только добрые слова. Её кротость, набожность меня поразили. Всем она желала только добра. Ведь не её же вина, что Василий Аркадьевич пустил по свету её состояние. И мне было жаль Сергея Васильевича, что он, из-за предвзятости родственников жены, не может уделять достойного внимания своей матушке".
В это время Любовь Петровна жила уже не в Петербурге, а в Новгороде. В 1904 году она унаследовала от умершей матери двухэтажный дом с садом.
