Отношение к нашим бабушкам и дедушкам складываются в том возрасте, когда чувства ярки, а жизненного опыта нет вовсе. Очень часто этих людей мы воспринимаем через чужое видение и чужие отношения. Слова о теще и свекрови для нас еще незначимы, и тонкости душевных порывов не обличены нами в слова.
И вот, когда наша жизнь уже испещрена житейским опытом и зачатками психоанализа, вдруг начинают вырисовываться черты предков, и в сознание проникает настойчивая мысль о подобии судеб и происходящего, о наследственной памяти и хронологических повторах и казусах.
Разглядывая лица людей, я часто ловлю себя на упражнении, когда я пытаюсь представить эти же лица, но в других возрастах. С мужчинами мне достаточно легко двигаться в обратную сторону, представляя их молодыми или же совсем детьми. С женщинами - наоборот. Мне легче представить их в другом, последующем возрасте, и как будто возвратившись оттуда, с грустью вспоминать их теперешнюю молодость.
Мне кажется, я вас узнаю и через 30, и через 50, и через 1000 лет...