Первый свисток не вызвал у Аси особой тревоги. Так, фигня какая-то случилась. Ехала в автобусе рабочем, хотела что-то сказать коллеге... А оно не говорится. "Открывает рыбка рот, но не слышно, что поет", - шутила Ася. Через несколько минут наваждение прошло. И было, если не забыто, то заброшено в дальний угол памяти - к тангенсу с котангенсом и фамилии бывшей соседки. Зря.
НИИ, где мы работали состоял из десятка корпусов, щедрым жестом сеятеля раскиданных по привольной территории. Корпус, в котором был Асин кабинет, считался административным и располагался у самого входа на территорию. В определенное время служебные автобусы вывозили сотрудников в город. Путь от главного корпуса до остановки автобуса занимал меньше пяти минут.
Никто не видел, когда, как и почему морозным зимним днем Ася сбилась с этой короткой прямой и забрела на какие-то тропки, о существовании которых и не подозревала большая часть сотрудников института. Ее нашли совсем замерзшей, без сознания, по чистой случайности. Инсульт, осложнившийся воспалением легких.
Врачи заверили телеграмму дочери. Так делают, чтобы близкие успели застать в живых родного человека. Но Ася не сдавалась. Внутри неподвижного тела, скрытно для посторонних глаз шли вулканические процессы, собиралась для прорыва вся энергия этой маленькой женщины.
Дочь приехала, побыла пару недель и уехала. А Ася оживала. Открывались глаза, приобретая все более осмысленное выражение, учились шевелиться руки, заново обреталась речь.
Это было чудом, но чудом не киношным. Ася уже никогда не стала прежней. Через несколько месяцев она научилась ходить и производить простейшие действия. Понимала, что ей говорят и поддерживала несложную беседу, но как будто потеряла интерес к жизни и мало кого узнавала. К ней ходили подруги, помогали, но основной груз ухода все равно лег на плечи подростка. Макс не предал Асю. Он старался изо всех сил. К счастью, брат Аси, живший в Израиле, оказывал весомую материальную поддержку, что позволило пареньку учиться в институте.
Я не была свидетельницей этих событий. В моей жизни начался сложный период и я перебралась на другой конец города. Новости о том, что происходило в семье Аси я узнавала от общих знакомых. А события приняли новый оборот.
Асина дочь развелась с мужем и вместе с двумя детьми приехала в Асину трехкомнатную квартиру. По какой-то причине отношения с Максимом у нее не сложились и население квартиры разделилось на два лагеря. Второй стороной были Ася, Максим и одряхлевший пес.
А потом я и вовсе потеряла связь со старыми знакомыми. Дурость какая-то. Для того, чтобы прожить мне пришлось уйти из НИИ, где в девяностые перестали платить зарплату, и встать за прилавок на вещевом рынке. Я отчаянно стеснялась своего нового статуса и пряталась ото всех, кто знал меня дамой, успешной во всех отношениях.
Недавно шальная волна памяти вынесла меня к тем давним берегам, и я с волнением набрала в поисковике имя и фамилию Макса. Он не подвел. На страничке одной из соцсетей я радостно рассматривала фотографию обаятельного молодого мужчины с милой женой из тех, "на ком женятся" и маленьким ребенком. И все то, что я нашла на этой страничке , свидетельствовало о насыщенной и "правильной" жизни ее владельца.
Ася победила.