Иду  я однажды в магазин. На подходе к цели слышу собачий визг. Поискала глазами - какая-то баба лупцует  свою собачонку. Я в таких случаях не встреваю. Во-первых, иной раз собака заслуживает трепки. Для меня это те случаи, когда собака делает что-то, опасное для ее жизни: на дорогу выскакивает, гадость какую-то подобрала и слопала. Уж лучше проучить, чтоб запомнила, чем хоронить потом. Кроме того,  орать в таком случае на владельца бессмысленно. Разозлится и за углом на собаке выместит.

   Вошла в магазин, сделала покупки, выхожу. А собака все визжит и вокруг тетки уже толпа собирается. Там, у магазина маленький самостийный рыночек образовался, вот с него тетки и набежали. Ну, и я набежала. Прислушиваюсь. Тетки  за собаку вступаются, галдят, мол, ежедневно она этого горемыку колотит. А у бабы на веревке тощий-тощий дворняжистый щенок, месяцев шести. С обрубленным хвостом. След работы маклака рыночного. Купируют щенку дворняги хвост и втюхивают наивному покупателю, как породистого.  Если маленькая собака - терьером будет, побольше с короткой шерстью - доберман, с длинной - азиат. Вот и этого горемыку за среднеазиатскую овчарку выдали, а подрос - и дураку понятно стало, что от азиата там - только вот это отсутствие хвоста. А так-то - один из самых распространенных типов дворняжек - темненький, с полустоячими ушами, бахромкой реденькой на лапах ( был бы хвост - и на нем),  в скудном "воротничке" и с длинной, полуовчарочьей рожей. Самое уважительное определение  для собак с такой наружностью звучит, как "метис, типа лайка-овчарка".

     Стало быть, лоханулась хозяйка и теперь на собаке вымещает.

Стою слушаю. И про то, что щенок посмел "рожей не выйти", и про то "сколько он жрет", и какой "идиот". А на все  доводы и обвинения в жестокости пихает старушкам конец веревки с криком: "Жалко тебе?! На, бери!"  А тем и сказать нечего, им бы себя прокормить. Не от хорошей жизни лучком у магазина приторговывают.

    Очередное "на, бери!"  оказалось для меня критическим. В мозгу произошло не очень короткое замыкание с временной амнезией. То есть,  всякие воспоминания о том, что дома меня ждут две псицы + муж растворились в приступе тихого бешенства. Пробираюсь к этой испитой бабе, протягиваю руку: "Давай!". Та опешила: " Что?" " Собаку, - говорю, - давай! " Бабульки вторят злорадным греческим хором: "Давай-давай!"  

   Нахально забираю из рук у горе-хозяйки грязную веревку. Та, опомнившись, гугнявит что-то о затратах на прививку, а я молча увожу псинку, Тот не то, чтобы сопротивляется, наоборот, радостно бежит рядышком. За нами - процессия ликующих старушек. Возвращаются к брошеным пучкам зелени на ящиках. Мне нужно пройти между рядами рыночка и с каждого места мне восклицают осанну. Только что пальмовыми ветвями не машут, да и то, за неимением оных. Так что довелось мне почувствовать всенародную любовь. Хотя, любовь-то была не ко мне, и даже не к щенку горемычному, а к справедливости, к вере в победу добра.

    Пожил у меня щенок недели три. Ел - в три горла,  но если не считать этого - вполне себе адекватный щен. Блох с глистами вывели и муж забрал его на работу, СТО сторожить. 

   И вроде уже откормился щенок по сравнению с тем, что было, но только на новом месте приклеилось к нему имечко - Позор. А в остальном неплохо там собаке жилось.