Родители мне достались патологически непьющие. Алкоголь , в виде одной бутылки хорошего вина, в доме появлялся лишь когда приходили гости. А гости приходили редко. Правда, в семье ходила легенда про напившуюся маму. Забавная.
В поселке Ай-Гурзуф, рядом с которым мы жили, располагались старые винподвалы и маленький заводик, входивший в состав Массандры. Вот в эти подвалы маму и пригласили на экскурсию её знакомые, там работавшие.
Не знаю, как именно проходило ознакомление, но классическая массандровская дегустация включает в себя 10 наименований вин, от сухих до крепких и даже одного ликерного, по 25 грамм каждого.
Для непьющего человека эта смесь уже кое-что. Маму же спросили, что ей больше понравилось, она ответила: " Конечно, "Мускат белый Красного Камня"!" Ей тут же налили ещё бокал этого вина, сладкого до ликерности и достаточно крепкого, пояснив, что таков порядок. Мама выпила.
Тут важна ещё одна деталь. В подвалах температура и летом, и зимой одна - 11 градусов. Вино при такой температуре пьётся легко и затаивается в организме, почти не выдавая своего присутствия. А потом человек выходит, как было в мамином случае, в летний зной...
Белый день. Маленький поселок сотрудников "Артека". Все друг друга знают. Мама - учительница. Годы - когда "учитель" звучало гордо и обязывало. А мама понимает, что идет по параболе. У натурального вина есть такая особенность: мозги - чистые, а ноги гуляют, как хотят, сами по себе. И до дома - далеко, а такси у нас тогда не водились. Дошла мама до стеночки, уцепилась за неё и стояла "прислонютая", пока не прошел мимо кто-то, кому можно было доверить постыдную тайну и попросить довести до дома.
Много лет потом папа подшучивал над мамой, вспоминая и в красках расписывая её "пьяные подвиги".
И вот младший член этой безалкогольной семейки, то есть я, вздумал отпрашиваться на вечеринку к однокласснице на Октябрьские праздники. В седьмом классе. Мне так хотелось! Собирались только несколько девочек, родители "хозяйки" - Галки Ващилиной, куда-то уехали, и предполагалось, что желающие останутся на ночь. И по сколько-то скидывались. Ни с чем подобным я раньше не сталкивалась. Родители постановили, что и не надо! И я вынужденно смирилась. Было...
Ранний ноябрь в Крыму время ещё теплое. На обязательную демонстрацию я пошла в тонкой кофточке.
[442x600]Собственно, вот она - кофточка и сам персонаж в описываемом возрасте
Но не успело окончиться вынужденное празднование, подул холодный ветер и стало некомфортно. Прихожу домой, а родителей нет. Я - без ключа. Соседи сообщают, что мама с папой уехали в Ялту. Стою возле дома и замерзаю.
Здесь в повествование от лица ребенка, брошенного бездушными родителями на произвол судьбы, вынуждена вмешаться 60-летняя тетка с уточнениями: бабушка жила в 7 минутах ходьбы и всегда была мне рада, на что и рассчитывали родители. Но, поскольку этот факт нарушает трагизм ситуации, забудем о нем, как забыла в тот день я.
Два-три часа я мерзла под окнами, вызывая сочувствие соседей и, главное, собственную жалость к себе. "Родителям на меня плевать, я заболею, а им все равно! Развлекаться поехали, а я им безразлична!" Потом "брошенный ребенок" сообразил, что предоставлен самому себе, занял у сердобольной соседки требуемую сумму и, доставая пятками до затылка, понесся на вожделенную вечеринку.
Мы переборщили. Кажется, на все собранные деньги было закуплено дешевое креплёное "Алеатико Аю-Даг"и выпито до капли.
Мы ещё и гулять потащились! Я упала на ровном месте, порвав впервые надетые, первые в школе колготки. ( Мама потом долго и скрупулезно поднимала на них петли тонюсеньким крючком). Найти приключения на свои неоформившиеся задницы нам не удалось, и мы вернулись "на базу". Пора было спать. Совесть попыталась намекнуть мне, что нужно идти домой, но скоренько заткнув ей рот напоминанием о том, как бездушно и цинично наплевали на меня родители, я осталась у Галки на ночь.
Воспоминание о пробуждении среди ночи до сих пор заставляет меня холодеть. Стук в окно, по совпадению - то, под которым я спала. В свете болтающейся на столбе грязной лампочки -силуэт человека с большой палкой. Тот факт,что при детальном рассмотрении, человек оказался моей мамой ужаса не убавил.
Вернувшись из Ялты, родители не смогли меня найти. Ждали - не дождались. Вспомнили, что я упоминала Галку. Где она живет, точно не знали, но выдвинулись на поиски, разделившись для пущей эффективности. Дрын в маминых руках должен был спасти её самою, ещё молодую женщину, от возможных посягательств. Но, полагаю, она нашла бы ему ещё одно применение, если бы за меня не вступился мой организм. Когда, схватив меня за руку командорской дланью, мама вытащила протрезвевшую от ужаса дочь на освещенную улицу, выяснилось, что мое лицо превратилось в большую пышку с трещинками на месте глаз. Алкоголь вызвал аллергическую реакцию, и мама так испугалась, что штрафные санкции отошли на задний план.
Наутро меня, луноликую киргизскую девочку, повели к ДЕТСКОМУ ( в соответствии с возрастом) врачу. Только сейчас я приблизительно могу понять чувства мамы, которая всегда очень волновалась о том, "что люди подумают". Но беспокойство о моем здоровье перевесило стыд. Мне тоже было страшно неловко. Суровая тётя-врач с нотками презрения в голосе спросила, сколько я выпила. " Стака-анчик, маленький такой..", - показала я руками. Были тогда такие граненые стаканчики, наверное на 100 грамм, где-то в половину обычного. На самом деле, выпила я куда больше, но даже то, в чем призналась, вызвало у докторши однозначную реакцию. "Ну, знаете ли, - сказала она маме, - если бы мы с Вами стали вино СТАКАНАМИ пить....!" Мне показалось тогда, что врач себя и маму относит к разряду приличных людей, сочувствуя несчастной женщине у которой выросла подонсковатая дочь.
Отек проходил дня два сам по себе и, вместе с чувством мучительного стыда, на пару-тройку лет отбил у меня всякую охоту пробовать алкоголь.