В конце восьмидесятых налаживались  контакты с зарубежными кинологическими клубами. И делегация от нашего клуба была приглашена каким-то кинологическим клубом города Хельсинки. Мой полезный муж вошел в состав делегации, я пошла прицепом. Причем прицепом наглым, поскольку наотрез отказалась ехать без Евки. Ну, не могла я доверить собачку на целую неделю каким-то чужим людям. 

    А сложность была в том, что с целью уменьшить опасность въезда больных русских собак и последующего заражения ими здоровых финских, на территорию этой страны запрещено провозить щенят до 10 месяцев ( именно малявки чаще болеют наиболее тяжелыми инфекционными болезнями) А Евке было 8 месяцев. Мы пролетали. Не желая обидеть полезного человека, Евгеша, наконец, сообщила мужу  выход из положения - достать справку о том, что собаке 10 месяцев. А там, мало ли...Ну, поотстала чуток в росте. Да никто и не будет придираться. 

    Друзей-ветеринаров у меня всегда много и справка была получена.

 Сама поездка за границу была еще большой редкостью.   Сборы  же были суматошными. То едем, то не едем, то будем жить в отеле, то - в палатках на какой-то турбазе.  В результате, когда прибыв за рубеж я осмотрела свой багаж свежим взглядом, у меня возникло ощущение, что  в пьяном угаре злобно хихикая. вещи в сумку кидал опасный пациент психиатрической лечебницы. Какие-то ни к чему неподходящие топы, изжеванные юбки ... Вдобавок я забыла всю косметику, которая разительно улучшает мою внешность. Меня даже просят краситься сослуживцы. А в те времена я мусор не выносила с ненакрашенными глазами.  

     В связи с особым статусом группы,  финских денежек у нас было очень мало, да и те были выданы пригласившим нас клубом. К счастью, первое место, куда нас повезли, ( не иначе, как из жалости к моему облику)  был магазинчик бракованной одежды, тактично представленный нам просто, как "недорогой магазин". Там мне купили прекрасные джинсы, китайские кроссовки и мягкий пепельный свитер. Кроссовки развалились через месяц. А вот джинсы мы с подругами долго потом рассматривали, пытаясь понять, чем они не угодили финским покупателям. Нам удалось обнаружить лишь слегка покривившийся шов на поясе. 

    Приемлемую одежду природа тут же свела на нет. В первое же утро в чужой стране на кончике моего, и без того выдающегося, носа расцвел алым цветом изрядный прыщ. И была я в Финляндии тихой-тихой, совсем неприметной. 

    Евка тоже не красила группу. Дело в том, что у нее плохо росла юбка. И в тот момент, когда нам отказали в поездке с Евой и я решила, что тоже не еду, я взяла и выщипала шерсть на Евкином пузе. В той самой книжке английской, где я Евкиных предков обнаружила, нашла такой совет. 

     Главной целью поездки была Всемирная выставка собак. И вот, когда мы с Евкой ходили и пялили глаза на неведомые еще в России породы, к нам подскочила какая-то дама и радостно воскликнула: " У вас - керн-терьер?!" Я оскорбленно возразила, мол, отнюдь, это - скотч.  Как назло оказавшаяся рядом Евгеша после этого запретила мне выводить Евку из автобуса на людях: " Они подумают, что у нас все скотчи такие!"

 

 Керн-терьер выглядит так.  [640x507]

 

  Кстати, вопреки мрачным прогнозам, что выщипанная на пузе шерсть не отрастает, а я просто неправильно поняла текст на английском , вскоре Ева щеголяла в новенькой, вполне пристойной длины юбочке. Помог совет. И ему потом следовали и другие владельцы, чьи собаки норовили ходить в мини.

     Программа у нас была особая, нам показали частный питомник, кладбище домашних животных. Кладбище было маленьким, животных закапывают вертикально, между могилками узкие-узкие тропки. На одних - памятники, на других плиты, на третьих стоит фото любимца в рамочке. И, что поразительно, иное фото уже выцвело до неразличаемости, рамочка облезла.... Но ведь ни одна сволочь ногой не поддала! Как поставили, так и стоит. Удивила крошечная  могилка 19, наверное, века, где на толстенькой мраморной плите на старорусском языке была полустертая надпись.   Мне удалось различить только  " Мишка и Машка".

[400x300] [600x400]

    В Финляндии я впервые увидела и возлюбила бультерьеров.  Шла по выставке и узрела парочку на сворке. Подошла таращиться и сюсюкать. Собаки кинулись на меня, сбили с ног и принялись страстно  облизывать, накручивая хвостами. Собралась небольшая мило смеющаяся толпа и меня весело вытащили из-под любвеобильных собачек.

 

[200x307]

 

   А еще врезался в память один эпизод. Апогей выставки - выбор лучшей собаки выставки. Судебная коллегия, чуть ли не в смокингах, блестящие во всех отношениях собаки разных пород. За рубежом породистых собак выставляют в основном профессионалы - владельцы питомников. Так, что победа на престижнейшей выставке - не только слава. Это - реклама питомника, то есть деньги. Да и приз там нехилый.

                                                                [500x332]

[533x598]

    Судьи совещаются, народ, затаив дыхание ждет.  И вдруг на ринг выскакивает девчушка, лет трех, если не меньше и бежит совать ручонки собакам в рожи. 

    Я представляю, что было бы у нас. Громогласный вопль судьи : " Мамаша! Заберите своего ребенка!" Массовые выкрики из толпы зрителей, типа, вот корова, следить за ребенком нужно! Замечания владельцев собак, которым сбили выставочную стойку. Мать, орущая на ребенка, ревущее дитятко...

    А финская мамка со  смехом ловила хохочущую девчонку, судьи улыбались, публика улыбалась, владельцы собак улыбались, собаки улыбались... А я не улыбалась. Мне было "за державу  обидно". 

     После выставки был банкет, небольшой и не пышный. Для нашей группы и некоторых членов финского клуба. Мы с прыщем жались в темном углу и там надыбали толстую немолодую финку, которая тоже предпочла " не отсвечивать". Разговорились на английском и не только про собак, но и "про нас, про баб". А в результате при прощании мне была вручена та самая машинка для стрижки собак, которой я хвасталась в предыдущей части и которая, увы, вызвала столь жгучую зависть у некоторыхъ членов группы, что я обзавелась недоброжелателями. 

    Было и еще одно незаметное происшествие, которое тем не менее поразило меня. С целью экономии валюты все курили привезенные с собой сигареты. Но к концу апребывания в Хельсинки запасы стали заканчиваться и я отправилась покупать курево.  Зашла в какой-то вагончик рядом с местом, где стоял наш автобус. Оказалось это - микро- кафешка, столика на четыре. Стойка. За стойкой - приятная финочка среднего возраста. Спрашиваю по-английски, есть ли у них сигареты? Выходит из-за стойки и ведет меня к автомату, которым хрен знает, как пользоваться. Неуверенно пытаюсь запихать туда купюру. Финка умоляет меня простить ее за то, что она не догадалась разменять мне деньги.  Берет мою купюру, бежит за стойку, возвращается с разменом и показывает, куда опускать монетку. И мы с ней поочередно кидаем монетки с моей ладони в автомат. Потом женщина спрашивает меня, какие сигареты я бы хотела, уточняет, действительно ли эти, жмет кнопку. Я тупо не понимаю, а сигареты-то где? Моя наставница нагибается, выколупывает откуда-то  снизу пачку и улыбаясь протягивает мне.

     Я вышла из кафе в странном состоянии. Представила себя в аналогичном положении в отечественном заведении. Какой бы идиоткой меня заставили почувствовать себя! А тут я просто была человеком, не умеющим пользоваться автоматом. И опять было обидно за державу.