28 января 2022

Общественная организация "Ветераны России" просит Следственный комитет привлечь писателя Виктора Шендеровича (включён в России в реестр СМИ-"иноагентов") к уголовной ответственности по статье 354.1 УК РФ "Реабилитация нацизма".Эта статья,появившаяся в Уголовном кодексе РФ около восьми лет назад,уже имеет богатую судебную практику.Между тем в тексте закона есть противоречие,благодаря которому обвинители могут легко превратиться в обвиняемых.

"Ветераны России" разместили на своем сайте подробное описание преступных,с их точки зрения,деяний Виктора Шендеровича.Ему вменяются высказывания,сделанные в ток-шоу "Особое мнение" в эфире радио "Эхо Москвы" 6 мая прошлого года.Почему авторы обращения в СК так долго собирались с мыслями – вопрос отдельный.Видимо,в высоких сферах сочли,что по этой статье пора уже осудить какую-то статусную фигуру, а то под суд попадает всё больше мелкая сошка.

Фразой,подпадающей под действие статьи 354.1,ветераны считают мнение комментатора о том,что одним из итогов Второй мировой войны стало "порабощение части Германии и Восточной Европы сталинским СССР и продолжение репрессивной политики внутри Советского Союза".Проявлением неуважения к празднику Победы они называют слово "победобесие",использованное Шендеровичем,и его характеристика предстоявших торжеств как "глумления прежде всего над теми,кто в этой страшной войне пострадал".Наконец,Шендерович,по мнению ветеранов,обесценивает надписи, оставленные советскими солдатами в мае 1945 года на здании поверженного Рейхстага, тем,что называет "похабным" слоган "Можем повторить!"

Такая надпись на Рейхстаге действительно была.Её полный текст: "За налёты на Москву, за обстрел Ленинграда,за Тихвин и за Сталинград.Помните и не забывайте,а то можем и повторить".

Солдат,сделавший такую надпись,имел на это полное право.Но сегодня в урезанном виде и в совершенно другом мире она стала орудием милитаристской пропаганды.Об этом Шендерович и говорит уже не первый год.Мало того,публицист и сатирик смеет не только сам нарушать закон,но и защищать других его нарушителей.Вот что он сказал совсем недавно про приговор 19-летнему Матвею Юферову,осужденному на четыре года лишения свободы за то,что справил нужду на портрет ветерана, сфотографировался при этом процессе,а фото выложил в инстаграм:

Это мелкое хулиганство,которое должно было быть в нормальной стране квалифицировано как мелкое хулиганство,да.Государство все время раздувает ноздри,вздувает и нагнетает эту тему,натирает это место.Никакого оправдания нацизма там нет по определению...

Далее следует полемически заострённая оценка,от которой в спокойной обстановке Шендерович,возможно,воздержался бы.Но и в этой оценке трудно усмотреть апологию нацизма.

На сегодняшний день приговор Юферову – самый суровый из всех,вынесенных по статье 354.1.Сформулирована она так: "Отрицание фактов,установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран "оси",одобрение преступлений,установленных указанным приговором,а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны,о ветеранах Великой Отечественной войны,совершенные публично".

За время своего существования эта статья обросла множеством толкований.Правоведы в один голос говорят о том,что её текст слишком расплывчат,в нём отсутствуют необходимые дефиниции.Так,например,кандидат юридических наук Мария Левандовская обращает внимание на правовую несостоятельность термина "реабилитация",поскольку в российском законодательстве это слово означает восстановление в правах лица,которое подверглось уголовному преследованию необоснованно или незаконно.Ясно,что к нацизму этот термин неприменим.О том же пишет другой эксперт,Анастасия Мараева,и добавляет,что в законодательстве отсутствует и определение слова "нацизм".Ряд исследователей полагают,что закон фактически вводит запрет на изучение истории Второй мировой войны,а некоторые задаются вопросом: "Допустимо ли считать отрицанием постановку под сомнение какой-либо части приговора в связи с появлением (что не исключено) новой информации о событиях тех лет?" И сами себе отвечают: "Дать утвердительный ответ на этот вопрос нельзя".

Но дело в том,что в самой формуле "отрицание фактов,установленных приговором Международного военного трибунала",кроется подвох,не замеченный пока комментаторами и правоприменителями.

Один из фактов,установленных приговором Нюрнбергского трибунала, – оправдание трёх подсудимых, и в их числе – пропагандиста Ганса Фриче.По молодости он не принадлежал к числу старых соратников Гитлера.До прихода нацистов к власти Фриче работал радиокомментатором в частной медиакомпании,концерне Гугенберга.В НСДАП вступил спустя четыре месяца после назначения Гитлера рейхсканцлером.В министерстве народного просвещения и пропаганды возглавлял сначала отдел печати, затем отдел радиовещания и вёл еженедельную авторскую программу "Говорит Ганс Фриче".2 мая 1945 года в Берлине он сдался отделу контрразведки "Смерш" 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта и предложил маршалу Жукову выступить по радио с призывом к немецким войскам сложить оружие."Я хотел бы указать на то, – писал он в обращении к маршалу, – что моё имя в Германской империи и по эту сторону германских границ небезызвестно,и что моё слово,транслированное через еще имеющиеся имперские радиостанции,авторитетно; особенно тогда,когда я мог бы дать германскому народу и германским войскам сообщение о событиях,происшедших после смерти Адольфа Гитлера.Я уверяю, что с моим словом последнее,ещё имеющееся сопротивление будет иметь свой конец". По свидетельству Жукова,"чтобы всемерно ускорить окончание борьбы,мы согласились предоставить ему радиостанцию".О ситуации в высшем руководстве рейха Фриче почти ничего не знал и был отправлен для дальнейших допросов в Москву,где во внутренней тюрьме МГБ у него первым делом удалили золотые коронки изо рта.

В докладной записке на имя наркома иностранных дел Вячеслава Молотова прокурор Андрей Вышинский как глава правительственной комиссии по Нюрнбергскому процессу сообщал:

На допросах ФРИЧЕ признал себя виновным в том,что как перед войной,так и во время войны возглавлял клеветническую фашистскую пропаганду против Советского Союза, Англии и Америки.Путём личных выступлений и организованного им радиовещания натравливал германский народ на народы демократических стран.В феврале 1945 года по поручению Геббельса разрабатывал план организации секретного радиоцентра для руководства германской диверсионно-террористической организацией "Вервольф".

Однако в Нюрнберге Фриче заявил,что виновным себя ни в чем не признает.

Всем подсудимым в Нюрнберге вменялось то, что они "являлись руководителями, организаторами,подстрекателями и соучастниками создания и осуществления общего плана или заговора для совершения преступлений против мира,военных преступлений и преступлений против человечности".Однако доказать,что Фриче был участником заговора или хотя бы был осведомлен о нем,обвинению не удалось. Прокуроры,в том числе американские,не смогли убедить суд в личной причастности Фриче к "безжалостной оккупационной политике" или уничтожению евреев.В текстах его радиопрограмм не оказалось призывов к насилию против мирного населения.Ложные сообщения о положении на фронтах или опровержения информации союзников он получал сверху,и наоборот,на малейшее проявление инициативы запрашивал разрешение у вышестоящего начальника – Геббельса.Стоит отметить,что в союзных странах,не говоря уже об СССР,во время войны тоже действовали военная цензура и специальные органы пропаганды.

Наблюдения Густава Гилберта,психолога-эксперта,который наблюдал подсудимых во время всего процесса,тестировал их и вёл с ними доверительные беседы,говорят о том, что Ганс Фриче действительно ничего не знал о лагерях смерти и зверствах оккупантов.Вот что он пишет в своем "Нюрнбергском дневнике":

После демонстрации фильма о разрушениях советских городов и памятников культуры я спустился вниз навестить Фриче в его камере.Обвиняемый был бледен и жалок,подергивания мимических мышц свидетельствовали о его попытках сдержать слёзы.Фриче говорить мог с трудом,постоянно запинаясь:

– Я… я… у меня такое… чувство,что… я в куче грязи… что я тону в куче грязи… вашей или… нашей –​ безразлично.Я захлёбываюсь в ней…

Я поинтересовался у него,не было ли это следствием увиденного им советского документального фильма,чувствуя,как дрожь моего собеседника передается его тюремной койке.

–​ Да,это и стало последней каплей.У меня возникло чувство,что меня заживо хоронят в куче дерьма,навоза…Эта куча с каждой неделей становится всё выше…И вот…я уже сижу в этом навозе по самую шею…И вот я уже в нём захлебываюсь…

Сыграть так,притвориться очень сложно.Да и зачем?

В своём последнем слове Фриче взял себя в руки.

Если бы я в моем радиовещании занимался пропагандой,которую мне ставят в вину, если бы я пропагандировал учение о расе господ,ненависть по отношению к отдельным народам,призывал бы к агрессивной войне,насилию,убийству и бесчеловечности,если бы я делал всё это,то германский народ отвернулся бы от меня и отверг бы систему,в пользу которой я выступал.Даже если бы я делал это в завуалированной форме,германский народ отвернулся бы от меня,он отклонил бы систему,за которую я выступал.Но несчастье заключается именно в том,что я не придерживался всех тех тезисов,в соответствии с которыми тайно действовал Гитлер со своим маленьким кругом приспешников,кругом,который,согласно показаниям свидетелей Гесса,Рейнеке и Моргена,постепенно вырисовывался из тумана,окутывавшего его.

Я верил заверениям Гитлера о его честном стремлении к миру.Я верил во все официальные германские опровержения иностранных сообщений о немецких зверствах.Моей верой я укреплял веру немецкого народа в честность германского государственного руководства.Вот в чём заключается моя вина.
Ни больше,ни меньше.

Член трибунала от СССР Иона Никитченко сознавал шаткость доказательств против Фриче.Когда его западные коллеги сомневались,стоит ли вменять подсудимым заговор, коль скоро их преступления и без того чудовищны,Никитченко отвечал им:

Если мы отвергнем заговор,мы не сможем привлечь к ответственности каждого,кто несет ответственность за действия других.Возьмем Фриче.Выступления по радио не являются преступлениями.Но в качестве участника заговора он является виновным в других преступлениях.

Таков был метод советского правосудия: объявить подследственных заговорщиками, действующими по единому плану.Никитченко навязал трибуналу теорию заговора,но она же помогла троим подсудимым избежать наказания.

Причина сомнений западных судей относительно Фриче хорошо видна в тексте указаний Никитченко из Москвы,одобренных Сталиным:

Фриче –​ настаивать на смертной казни.Довод: ссылка некоторых судей на свободу печати и слова –​ издевательство над священными принципами демократии.Будучи правой рукой Геббельса,Фриче призывал к осуществлению разбойничьей политики фашистов.

Член трибунала от Франции Анри Доннедьё де Вабр поддержал своего советского коллегу,хотя и считал Фриче "наименее виновным из всех".Генеральный прокурор США Фрэнсис Биддл и член Апелляционного суда Англии и Уэльса Джеффри Лоуренс голосовали за его оправдание.Согласно регламенту,этого было достаточно.Никитченко изложил свои возражения против оправдания трех подсудимых в особом мнении. Особенно парадоксально в этом документе,написанном представителем тоталитарного режима,смотрятся инвективы по поводу "полного упразднения свободы печати и слова" нацистами в Германии.

Британский судья Лоуренс оглашает приговор Гансу Фриче: "В качестве главы отдела внутренней прессы Фриче возглавил всю германскую прессу,насчитывавшую 2300 ежедневных газет.В его обязанности на этом посту входило проведение ежедневных пресс-конференций для передачи этим газетам директив министерства пропаганды. Однако он подчинялся Дитриху,руководителю имперской прессы,который,в свою очередь,подчинялся Геббельсу.Именно Дитрих получал от Геббельса и других имперских министров директивы,предназначенные для прессы,излагал их в виде инструкций и затем передавал Фриче для информации прессы...Трибунал признает Фриче невиновным в преступлениях,предъявленных ему Обвинительным заключением,и предлагает коменданту Суда освободить его из-под стражи после окончания настоящего заседания Трибунала".Ганс Фриче –​ в центре кадра

Все трое оправданных – Франц фон Папен, Ялмар Шахт и Ганс Фриче – были арестованы западногерманскими властями сразу же после того,как они покинули тюрьму Нюрнбергского трибунала.Они предстали перед судом по денацификации и были осуждены на разные сроки лишения свободы.Но эти суды действовали на иных правовых основаниях.

Итак,что же получается? Ганс Фриче лгал в своих радиопередачах.Тем не менее, нюрнбергский суд его оправдал на основании права на свободу слова.Это факт. Отрицание этого факта – преступление,согласно статье 354.1.Шендерович не лжет,но несогласные с ним требуют привлечь его к уголовной ответственности будто бы на основании решений того самого трибунала,который оправдал Фриче.Разве тем самым они не отрицают установленный трибуналом факт? Нюрнбергский приговор – не дышло.

Сторонники статьи 354.1 обычно ссылаются на наличие подобной нормы в законодательствах зарубежных стран.Это справедливо.В 2006 году в Австрии по такому закону был осужден британский историк Дэвид Ирвинг,известный отрицатель Холокоста.Его приговорили к трём годам тюрьмы,из которых он отбыл один,а затем был депортирован из страны.Интересно,что в защиту Ирвинга высказалась тогда его непримиримый оппонент американка Дебора Липстадт.С ложными взглядами на историю надо бороться фактами,а не тюрьмами,полагает она.Это и есть самое главное. В англосаксонском праве никаких ограничений на "реабилитацию нацизма" не существует,ей противостоит не закон,а общественное мнение."Если свобода хоть что-нибудь означает,то это право говорить людям то,чего они не хотят слышать", – сказал Джордж Оруэлл.