 Одна мать потеряла сына. Сын пропал без вести. Надежды не было никакой, честно ей сказали.
Она горевала, тосковала, не могла найти успокоения. И не снился сын. И мать рассматривала фотографии, разговаривала с сыном, - наверное, это выглядело странно. Но никто не видел. Горе - оно очень личное. И его не показывают. И смотреть на него не хотят. Горе - это почти тайна. Которой ни с кем поделиться нельзя.
И мать погрузилась в мрачное оцепенение. Она жила, словно и не жила.
Не помнила, что ела. Не помнила, с кем говорила. На работу ходила, жить-то надо. И работа простая, хоть и трудная. Раскладывать на поддоны пакеты с молоком. Вот она и раскладывала, - автоматически. И думала даже не о сыне, а о пустоте, которая образовалась в душе. Так прошел месяц.
И однажды эта женщина ждала автобус на остановке. Надо было к себе в поселок ехать с работы. Был темный сырой вечер, конец осени. Деревья уже голые, моросит мелкий дождик, фонарь горит во тьме.
Она стояла и ждала. Она все время теперь ждала. И вдруг услышала голос сына.
Женщина вздрогнула и вся превратилась в слух. "Мама, со мной все хорошо! Не переживай. Все хорошо со мной! Береги себя, не волнуйся, со мной все хорошо!". Это же сын говорит, ее Валерик! Да как же это может быть? И горячая волна счастья и надежды залила сердце...
Женщина оглянулась: а за спиной стоит парнишка, громко говорит в телефон. И голос-то как у сына! Вот точно такой голос! И похож на сына. Только совсем юный еще. "Мама, со мной все хорошо!", - это он своей маме говорит. Волнуется, видимо, мама. А он успокаивает. Все понятно.
Нет. Не все понятно. Сходство такое, - абсолютное. И вот эта надежда. Она же должна была исчезнуть, смениться разочарованием, когда женщина увидела, кто говорит. Должно стать еще хуже! А стало лучше.
Вот совсем хорошо стало. Хотя все тот же мрачный осенний вечер, свет фонаря поблескивает в грязи и в лужах, автобуса все нет... А хорошо стало. Потому что "Мама, со мной все хорошо!"... И женщина, улыбаясь и не замечая своей улыбки, смотрела на юношу. Он уже поговорил, тоже автобус ждал. А дома его ждала мама, значит.
Женщина приехала домой. Села на диванчик и снова ждет. Телефон старенький держит в руке.
И позвонили! Не сын. Позвонили другие. И сказали, что сын нашелся. Без подробностей. Но бывает спасение. И бывает, что человек находится. Хотя думали, что не найдется никогда...
И женщина думает, что это сын, хоть и был без сознания, так передал ей тогда, что жив. Что с ним все хорошо. Сам не мог ни позвонить, ни написать. Но передал. Как-то его душа передала маме: "Со мной все хорошо, не волнуйся, береги себя!.."
И ничего особенного не случилось. Но иногда чужие разговоры, музыка, одним нам ведомые совпадения, мелочи, - это как послания от близкого, которого мы потеряли. Даже если потеряли насовсем. Про умерших так и говорят же: "Мы потеряли такого человека!", "такая потеря"... Нет человека с нами.
Но где-то он есть. В ином мире, я так полагаю.
И, может, оттуда человек передает нам доступными земными средствами: "Со мной все хорошо, берегите себя, не переживайте так!". Никто не может это подтвердить.
Но и опровергнуть тоже не может, так ведь? А значит, надежда есть. Надежда на встречу. И на то, что любовь остается навсегда. И сердце чувствует послания любви, - а если остается любовь, остается и тот, кто любит? И передает нам свои утешения и поддержку...
И все это - жизнь души, недоказуемая и нематериальная. Чувства и знаки, которые нельзя подтвердить. Но и опровергнуть тоже нельзя, - как сны и музыку, как саму любовь. Как надежду. Которая держит человека на земле. Любовь, надежда и вера...
Анна Кирьянова
|
|