Туманная синева за окном. Разливается дождь по тротуарам. Ветер гонит последнюю ноябрьскую листву. И снова не понять: уже ночь или еще вечер?

Ты уходишь, а я тебя не удерживаю. Ты все дальше и дальше, а я стою не шелохнувшись, как изваяние. Ты медленно уменьшаешься вдали, таешь в воздухе, а я застыл словно статуя.

Каждой клеточкой своего тела я ощущаю, как ты хочешь, чтобы я тебя догнал, схватил и не пустил. Ты оборачиваешься, ждешь хоть какого-то сигнала. Хоть прищура глаз, хоть взлета брови. Ты готова бросится ко мне со всех ног, даже если я тебе просто улыбнусь. Но на моем лице каменная маска. Ни один мускул не дрогнул. Я нарочито поворачиваюсь к тебе спиной...

И ты ушла, тихо меня ненавидя, наверняка презирая, возможно проклиная. Спина съежилась от этого обжигающего до костей жара ненависти! Ее огненные языки мне лижут волосы, жгут пятки. Пусть. А завтра ты скажешь, что я тебя никогда не любил, что нас ничто не связывает, что мы были и есть чужие, что время и пространство легли между нами невыносимой толщей километро-дней...

И только в этот момент я позволю улыбке проступить на моем лице. Я помчусь прочь от тебя подпрыгивая и хохоча...

Ведь я знаю, что-то такое, о чем ты давно забыла: я знаю, что Земля -- круглая. Что в действительности я бегу тебе навстречу. И чем быстрее я бегу от тебя, тем скорее мы встретимся... Да, между нами легла непреодолимая толща, разделяющая, разъедающая нас, но я ее обману. Я ее оббегу. Я уже мысленно предвкушаю, как прыгнет твое сердце от счастья, когда ты меня внезапно увидишь, когда уже потеряешь последнюю надежду на встречу. Когда в твоей душе наступят самые мрачные сумерки, когда будет казаться, что это -- конец.

А я тебе улыбнусь, обниму тебя и ласково скажу, прижав крепко-крепко к сердцу: "Дурочка, моя ненаглядная, ну как могла ты во мне усомниться? Как могла ты хоть на секунду подумать, что я провел хоть мгновение без тебя в душе?!"