Когда я была маленькой, я жила в коммунальной квартире. И была у нас очень скандальная соседка. Ну, как скандальная? Она в нужный, выгодный ей момент, умела эффективно надевать маску «скандальности», например, когда хотела что-то приготовить, но видела, что к плите направилась другая женщина. Когда за ней никто не наблюдал (за исключением меня, ребёнка, в расчёт которого она не брала), она была вполне милой женщиной: нежно ворковала по телефону со своим любовником, радушно принимала в гостях свою мать, но когда появлялись её взрослые соседи…

Почему-то мне никогда не верили, что скандальность её наигранная, говорили, что я не разбираюсь в людях, что маленькая ещё… Что же, пусть и так – перенесём эту тему в самый конец поста. А сейчас – о другом.  

Мама никогда не хотела с ней связываться, ходила перед ней на цырлах, только потому, что та наглая, злая и скандальная. Она готова была ей уступать место. Она мне всегда говорила: «Не связывайся с ней». Страх. Наглость соседки выгодна, с ней не хотят связываться, поэтому проще мне попозже испечь пирожок, т.к. я маленький ребёнок, я менее опасна, а её боятся трогать, ведь людям же не приятны агрессоры. Наглость выгодней, чем слюни: уступят место тому, кого боятся, из жалости и гуманности не сделают того, что делают из страха. Наглым и истеричным быть выгодно. Подруга мне рассказывала историю: сестра её при родителях жутко капризной становилась, и вот, сели они всей семьёй в машину, и сестра захныкала: я хочу сидеть на переднем сидении, а там была моя подруга. И отец предложил моей подруге уступить сестре место. Не сестре предложил заткнуться, а моей подруге – пересесть. Побеждают те, кто наглые. Но всегда ли?

Нет. Возвращаемся к теме, заявленной в первом абзаце. Люди часто путают настоящую скандальность с дешёвой буффонадой. Люди часто путают скандальность с уверенностью. Как-то раз меня сильно разозлила соседка, нагрубившая моей приехавшей из другого города тёте. Тётя ушла в комнату, а я, маленький ребёнок, неожиданно сама для себя как начала кричать на «злую тётю», как начала вспоминать те слова, что пишут на заборах, как выложила ей всё то, что считала «правдой-маткой». Тётка растерялась, заплакала, ушла с кухни… Никогда больше при мне она не хамила моим родственникам. Стала ли она отстаивать свои права, стала ли жаловаться на моё поведение моей маме? Нет, она стала вежливой с моей мамой.

Прошли годы, и мы случайно встретились с ней. Она меня, конечно, не узнала – я её узнала. Я подошла и заговорила с этим милейшим существом. Мы сидели на скамеечке в парке, мило щебетали, и тут какой-то гопник присел на скамеечку к нам да попытался завести беседу. Как же мгновенно она трансформировалась в злобную фурию!.. Это было ошеломительно. Я спросила её: «Зачем Вы это делаете?», а она ответила: «С людьми по-другому нельзя». То есть, понимаете, да? Она просто всю жизнь боялась людей (не знаю уж, что в её жизни такого произошло), она просто заранее защищалась.

Не бойтесь наглых людей, ибо скорее всего, они сами боятся вас.